Артисты четырнадцать раз выходили на поклон, но зрители сначала хотели увидеть спектакль.

Чтобы понять вздох, нужно знать контекст.

Трудности делали путь интересней. Затем путь куда-то исчез, остались одни трудности.

У меня всё в порядке. Привыкаю к тому, что это и есть порядок.

Нам нельзя друг без друга — сразу привыкаем.

В детстве есть всё. А потом всю жизнь чего-то ищешь.

До хорошей жизни было рукой подать. Но никто не подал.

Требовали невозможного, но в ассортименте было только незабываемое.

— Не выдумывай того, чего не было!
— Как же я могу выдумывать то, что было?

• Порою лучший компромисс — оставить всё как есть.

• Некоторые насекомые могут притворяться мёртвыми, некоторые люди — живыми.

• Не говори глупостей — умные могут подхватить!

• Исчерпанность одних чувств и желаний приводит к переизбытку других.

• Не берите на себя больше, чем смогут вынести окружающие.

• Иногда сложность задачи состоит в том, что её некому решать.

• Добровольно люди на категории не делятся.
… показать весь текст …

Уйдёшь в себя, займут освободившееся пространство.

Видел насквозь. Поэтому не разбирался в лицах.

В жизни каждого человека есть минуты, когда надо принимать роковые решения. Не принимая их, многие потом тщетно пытаются вернуть те самые минуты.

«Как много мне ещё надо преодолеть», — подумал Альберт Аршакович.
И преодолел желание работать.

Глубина дня может заключаться всего в одной минуте. Но эта глубина иногда бывает настолько значительной, что нет никакой разницы, длится день 24 часа или всего одну, ту самую минуту.

Иван Вениаминович вышел в снежную ночь и долго гулял в саду. Возвращался домой он радостный, воодушевлённый и уверенный в том, что впредь будет гулять в этом чудесном заснеженном месте каждый вечер. Больше он там не гулял, но всё же часто думал о том, что его идея о прогулках в саду — необыкновенно прекрасная.

Соберись с мыслями, узнай, которые из них твои!

Жизнь многому учит. А потом ещё оказывается, что столько всего не так понял.

Иван Вениаминович куёт железо, пока оно горячо, потом бежит считать цыплят по осени, вслед за этим ищет добра от добра, затем помогает горю слезами, после чего по одёжке встречает — по уму провожает, далее называется груздем, лезет в кузов и оттуда кричит в небо, что всё это ему осточертело.

Прочитал Петра Мамонова: «Себя любить надо. Но себя — изначально задуманного». И вот не забыл я этой мысли. Даже если это форма эгоизма, то насколько благороднее такой эгоизм. Любить себя задуманного. Или, если угодно, любить самих себя, какими мы могли стать, но не стали. Тех, кто мог быть добрее, тех, кто любил бы больше, самоотверженнее, тех, кто благороднее нас, кто делал бы много хорошего беззаветно, тех, кто выше, чище, справедливее, сильнее, мудрее. И назвать можно нас других как угодно: «Мы, изначально задуманные» или «Мы, какими могли бы быть, но не стали». Давайте попробуем любить себя таких — других нас, лучших. Давайте. Может, тогда мы что-то изменим в себе и вокруг нас.