Это старая школа. Её коридоры темны.
Только ветер гуляет по брошенным залам и классам.
Только классиков лица глядят на тебя со стены —
Пожелтевшим от времени, выцветшим иконостасом.

Это старая школа. На нынешнем сленге — отстой.
С орденами вождей, с пионерской романтикой ржавой,
С чёрно-белым ТВ и с консервною банкой пустой,
И с прогнившей насквозь, но пока ещё грозной державой.

Это старая школа. Её нам застать повезло.
Это старые кадры — наставники наши и судьи,
Что несли, как огонь олимпийский, своё ремесло
В загрубевших руках — в этом самом надёжном сосуде!

Это старая школа. И мы ей обязаны всем —
Что остались людьми, что безвременье нас не сломало,
Что в провале эпох сохранили мы свой Вифлеем,
Не поддавшись соблазнам отчаянья и криминала.

Это старая школа — её уже не воскресить.
И в аренду давно посдавали её помещенья.
Я хотел бы прощенья сегодня у них попросить,
Только нужно ли им запоздалое наше прощенье?

Не у тех болтунов, преуспевших в партийных речах,
Подхвативших знамёна вчера ещё чуждого стана, —
А у скромных атлантов, державших страну на плечах —
От простых инженеров до Рихтера и Левитана.

И не ваша вина, что история втоптана в грязь,
Что в сраженье титанов победа досталась пигмеям.
Вы простите страну, что бездумно от вас отреклась,
И простите засранцев за то, что мы так не умеем!

Я пишу не для всех. Я не прячу себя между строк.
Я приму похвалу и порой не замечу укола.
И от снобов крутых проглочу я досадный упрёк.
И скажу, усмехаясь невесело: «Старая школа!»