Конечно, он был не такой, как все. Щупленький (если можно так сказать-при росте 170 сантиметров Ян весил семьдесят килограммчиков). Он не любил спорт. Ну — как не любил. Фанатиком качалки его трудно было назвать. В бассейн он не ходил, в футбол остервенело не гонял и гири на плечах не носил. Хотя уважал бег. Особенно за кошкой Нюрой по квартире в четыре утра. Диет не соблюдал. Но и фастфудом не баловался. Любил яблочный сок с ватрушками и салат мимоза. Ян не находил утешения в курении и алкоголе, но с любимым дедом любил тяпнуть красненького, но только на пол пальца. Еще чего. Он не как все, вообще-то. И за девчонками он не будет бегать. Он не такой. Надо признать — девчонки отвечали Яну взаимностью. Тоже за ним не бегали. Ни по институту, ни после, ни во время занятий. Ян деликатно пропускал их вперед в столовую, в библиотеку (хотя в библиотеку он пропускал только Вильнову, которая дневала и ночевала за книжками). Но ее, Вильнову, Ян и за девчонку-то не считал. Он не такой! Невзрачная, в очках, с рыжими волосами (будто солнце ее облило), длиннющими ногами. Хотя… Ноги можно и оставить. Когда Вильнова в юбке-сойдет. Ян, как истинный философ философского факультета, мечтал о высоком, незабываемом, великом. О любви, которая настигнет его где-то за облаками, которые плывут синхронно по дьявольски-синему небу, увлекая и маня за собой разволновавшиеся звезды. Ян мечтал, как восьмиклассница о любви, сидя в столовой и поедая жидкий супчик из сушеных грибов. Он мечтал о ней, проезжая мимо художественного музея и покупая очередной номер вечерней газеты. Он мечтал о красивой блондинке в шелковом бальном платье. И обязательно с сиреневой заколкой в волосах. Ну вот такой у него был пунктик. Почему с заколкой, и почему с сиреневой-Ян не мог объяснить даже самому себе. Он списывал все это на смог, трудные будни и тяжелые сновидения, на детство, в котором было мало книг и не было собаки.
Как всегда Ян пропустил вперед себя Вильнову, уселся за стол у окна с огромным кактусом и раскрыл Ницше. Погрузившись в чтение, он не заметил возле себя черную юбку.
— А ты знаешь в чем смысл жизни, Потапов?-и Вильнова плюхнулась на стул.
— Ты чего, Вильнова, перезанималась? О смысле мы рассуждали на прошлой лекции. Ты вроде была на паре — Ян потер переносицу и для вида кашлянул.
— Да я помню, Потапов! Но то были мнения философов различных времен. А мне интересно твое мнение.
Ян еще раз кашлянул и вяло улыбнулся. А Вильнова ничего, если приглядеться-то. Глаза большущие и ясные, и губки пухленькие (тьфу-ты! Чего это он? Нет и нет. Мечтать только о блондинках и точка! Он нет такой!)
— А я все думаю о нем, о смысле, Ян! Как мало прожито и как много…- и Вильнова закатила томно глаза и тряхнула головой. На пол что-то упало.
Ян нагнулся посмотреть. Заколка! Блестящая, вызывающая.
— Ой, снова отцепилась, — вскрикнула Вильнова, — Хоть и не одевай. Устала я что-то, да и пора уже собаку выгуливать.
— У тебя есть собака? — Ян удивленно спросил.
— Недавно завела. Все-таки, Потапов, собаки-самые преданные друзья. Наш лабрадорчик умен, красив и чем-то похож на тебя: философ с выразительными мудрыми глазами — и Вильнова смущенно потупила взор.
Ян уставился на девушку. За тяжелыми очками на него смотрела пара ласковых и даже нежных глаз. Он ни разу не замечал ее красивой улыбки, чуть вздернутого носика и необычного голоса. Он был мягкий, с хрипотцой, что придавало голосу девушки еще больше яркости, сексуальности, терпкости.
Никак нельзя вернуться нам обратно.
Все роли заняты. Антракт. Анфас. Адьес!
Но как тебя увидеть мне приятно —
до боли в мышцах, истерии, слез.
Я уношусь к ветрам. Невыносимо,
со мною счастье -лишь подать рукой.
А был ли до тебя таким счастливым?
Наверное, но только не с собой.
- Тань, а познакомь меня со своим псом? — Ян улыбнулся девушке и отложил книгу.
— Таня? Ты назвал меня по имени? Потапов, ты сам-то не заболел?
— Прекрати. И извини, пожалуйста. Я — остолоп и невежда. У тебя красивое имя, впрочем, как и ты. А смысл жизни в том, чтобы рядом увидеть прекрасное, Танечка. А остальное — позднее.
На улице запахло яблоками. Сочными, спелыми, налитыми. Двое неспешно шли по узкой улочке, а рядом весело виляя хвостом, бежал огромный пес с философски-умными глазами. О смысле жизни пес не думал. А если и думал, то вида не подавал. Некогда ему было. Он жил сегодняшним днем.
Ольга Тиманова, Нижний Новгород.