Первая мировая война долго была заслонена ужасами второй, но в последнее время о ней стали вспоминать. То откроют к очередной годовщине ее начала памятник казачеству, то Владимир Путин отправится в Словению (тоже открывать памятник), то снимут фильм о героизме женского ударного батальона. В общем, постепенно Первая мировая (империалистическая, как ее называли после революции) выходит из тени. И причина тут не только в том, что Россия ищет новые и новые поводы для славных юбилеев, а прежде всего в том, что возвращается — как бы это сказать? — иррациональное чувство конца света. Тогда ведь тоже мир на ровном месте ввергся в пучину самоубийственной, совершенно бессмысленной бойни.

Можно сколько угодно повторять ленинские тезисы о «переделе сфер влияния», но Первая мировая — как раз тот случай, когда экономика ничего не объясняет. Задним числом все обретает предпосылки и смысл, но столь глобальное самоуничтожение Европы не было предсказано никем. А если учесть, что, по мнению многих, никакой Второй мировой не было, а была одна большая тридцатилетняя война — это массовое безумие вообще ничем не может быть объяснено. Просто достигло человечество некоего предела, резво рванулось вперед и на толкнулось на реванш убийственной дикости, фанатичной злобы, потому что за каждый прорыв надо платить. И потом, прогресс — это ведь не только автомобили, самолеты и кинематограф. Это еще и отравляющие газы, и бомбежки, и танки. И когда этого накапливается много, оно начинает стрелять само.

Вот и сейчас предчувствия больших катаклизмов носятся в воздухе, потому что рывок в начале века был, что говорить, гигантский. Бум информации, повсеместный и доступный интернет, новейшие технологии, абсолютная прозрачность, тотальный шпионаж, постепенный отказ от сырьевой энергетики, почти достигнутое биологическое бессмертие. За рывок опять надо расплачиваться дикостью — и вот уже главные защитники этой дикости, запрещенное в России ИГИЛ и прочие радикалы, терроризируют Европу. Вот уже самый пещерный обскурантизм торжествует у нас. Вот уже Америка — в порядке компенсации всех своих силиконовых и космических достижений — готова выбрать персонажа, которого сто лет назад попросту засмеяли бы.

В воздухе пахнет первой мировой — беспричинным и бесчеловечным реваншем идиотов, умеющих только запрещать и разрушать. Может, конечно, обойдется. А может смягчиться за счет того же прогресса: виртуальные хакерские войны, гибридные войны, убойная пропаганда вместо пушек. Но ощущение узнаваемое, то, о котором писали все современники: никто не хочет катастрофы, а она втягивает, как воронка. И на глазах тупеют умные, и фанатиками становятся умеренные, и к оружию призывают мирные. Чтобы человечество не думало, что оно все про себя понимает.

Дмитрий Быков, писатель, поэт, журналист