Никто не знает, на что он способен или неспособен, если вдруг окажется перед выбором между жизнью и смертью. (И)
ДА НЕ СУДИМЫ БУДЕТЕ
Не знаю, что сказать. Ведь я там не был, —
Я разминулся с волкодавом-веком*.
А я сумел бы под колымским небом
И выжить, — и остаться человеком?
Когда цена всей жизни — пайка хлеба?
Легко решать из глубины дивана,
Кому презренье, а кому — награда.
А я б не стал в сугробах Магадана
Униженно вымаливать пощаду,
Когда уже взвела курки охрана?
Приятно за чайком и пирожками
Бестрепетно судить чужие души.
А я бы смог под Соловецким камнем
Лечь — не предав, не сдавшись, не прогнувшись?
Чужая ноша кажется легка мне…
Нет. Не был. Не судим. Не привлекался.
Не предавал. Не сочинял доносы.
Но я не знаю, в чём бы я покаялся, —
И не под пыткой, просто на допросе,
Когда бы на Лубянке оказался.
Я разминулся с веком-волкодавом*,
В том нет моей вины и нет заслуги,
Что в прошлом незабытом и недавнем
Не обагрил невинной кровью руки
И не погиб безвестно и бесславно.