В одном зоомагазине стояли рядом три клетки. В одной сидела канарейка и целыми днями распевала звонкие песенки о вольных просторах и свободном полете. Правда, она не представляла, что такое полет, и на вольном просторе никогда не была, но других песен просто не знала.
В другой клетке сидела старая крыса, непонятно зачем туда посаженная. Крыса не умела петь, но она прекрасно знала, что такое свобода, и каждую ночь подгрызала угол клетки, в надежде однажды выбраться оттуда.
Между крысой и канарейкой жила шиншилла. Спала на опилках, крутилась в колесе, чтобы поддержать фигуру, грызла семечки, от которых эта фигура необратимо портилась — словом, вела обычную шиншиллью жизнь, а больше она ничего и не умела.
Однажды, когда канарейка спела одну особо проникновенную песню об утраченной свободе, так что даже сама растрогалась, шиншилла её спросила:
— А что это такое, твоя свобода?
— Это сложно объяснить, — уклончиво ответила канарейка. — Словами не передашь, тут нужны чувства. Я могу спеть.
И она стала петь песню за песней — эти песни зажигали сердце, но не давали шиншилле ни малейшего представления о предмете.
— Лучше меня спроси, — проскрипела крыса. — Уж я-то знаю, что такое свобода.
— И что же это? — спросила шиншилла.
— А вот что! — крыса извернулась, протиснулась сквозь дырку и вылезла из клетки. — Теперь я вольное животное, и никакая решетка меня больше не держит. Могу идти куда хочу и делать что вздумается.
— Ой, правда? Как интересно! — воскликнула шиншилла.
— Да, — кивнула крыса. — Конечно, следует помнить о мышеловках, которые расставлены в укромных местах, о крысиной отраве и уборщице с веником. Но что такое эти мелочи в сравнении с волей! Здесь и собачий корм, и конопля для птиц, и удобные опилки…
Шиншилла задумчиво нахмурилась.
— Значит, воля — это зоомагазин?
— Нет, конечно! — засмеялась крыса. — Зоомагазин — это всего лишь одно из помещений в большом доме. Тоже своего рода каменная клетка. Из неё я могу выйти в сам дом. А там уж мне раздолье! И помойные ведра, и мусоропровод с питательными огрызками, и электропроводка. А сколько места для гнезда! Ну, правда, в доме тоже полно мышеловок, и еще приходится прятаться каждый раз, когда по лестнице ведут терьера с пятого этажа. Он, конечно, дрессированный и всё такое, но осторожность не помешает.
— Значит, свобода — это дом?
— Да нет же! Дом — это всего лишь одна каменная коробка в целом районе. А снаружи — там чего только нет! И мусорные бачки, и канализация, и недоеденные чипсы прямо на улице… Хотя там, конечно, можно попасть под машину, или нарваться на кота, или просто кто-нибудь пришибет камнем. Чем больше свободы, тем больше сложностей.
— А улица…
— Это часть города. Город огромен, и в нем так много интересного!
— Но и опасностей больше?
— Разумеется. В природе всё уравновешено. Чем больше клетка, тем больше свобод, но и ограничений тоже. Хочешь, я тебя тоже выпущу, пойдешь, посмотришь сама, что к чему?
— Нет, спасибо, — ответила шиншилла и на всякий случай подперла дверцу клетки поилкой. — Кажется, меня вполне устраивает тот уровень свободы, что я имею.