ПРОЛОГ.
РАЗЫСКИВАЕТСЯ ОСОБО ОПАСНАЯ ВЕДЬМА!
На вид беззащитная.
Легко втирается в доверие.
Бесстрашна. Обожает авантюры.
Склонна к бродяжничеству.
Чувство юмора почти всегда преобладает над здравым смыслом.
Владеет всеми видами магии, знает наизусть абсолютно все заклинания и умеет их применить. В огне не горит, в воде не тонет.
Беспощадна к нежити и нечисти.
Неразборчива в связях: лучший друг и подельник — темная личность; пришелец из другого мира (в розыске за убийство монарха).
Особые приметы: повсюду появляется с драконом (молод, нахален, ленив, беспринципен, обжора).
Вредные привычки: чуть что — самозабвенно колдует.
При попытке задержания следует соблюдать предельную осторожность: известны случаи превращения неугодных в мышей, сусликов, тигров и пр.
Отзывается на имя Адиала. Для друзей — просто Ди.
часть первая
ГЛАВА 1
Я сидела на крыше и болтала пяткой над макушками прохожих, с удовольствием поедая кусок сочного арбуза и метко пуляясь семечками. Прохожие удивленно поднимали головы, выколупывая ценные семена из волос и ушей, никого не видели и, пожав плечами, шли дальше. Рядом со мной лежал золотистый дракончик и урчал от удовольствия, подставляя чешуйчатое брюхо свету полуденного солнца.
— Ди, дай арбуза.
Я фыркнула и нагло стянула себе последний кусок. Живот выпирал, как у беременной, и громко, угрожающе бурчал, но я отважно вцепилась зубами в сочную плоть, напрочь отказываясь делиться.
Вот еще, сама воровала, сама и есть буду.
Дракончик возмущенно зашипел, наблюдая правым глазом с горизонтальной ниточкой зрачка за моими мучениями, а потом все-таки встал и… полыхнул мне в лицо огненной струей.
Я сидела вся черная, с еще дымящейся корочкой в руке и задумчиво ощупывала лысину с остатками волос.
Дракоша ржал, катаясь по крыше и тыча в меня пальцем.
Ну все, сейчас буду злобствовать!
Два разноцветных шарика слились в один и рухнули на все еще ржущую рептилию.
Вспыхнуло, грохнуло, и из дыма появился маленький белый кролик с крыльями и чешуйчатым хвостом.
Обозрев хвост, он вздрогнул, прижал его к себе, а потом закатил глаза и рухнул на спину.
Я радостно улыбалась, обозревая творение рук своих и наскоро восстанавливая на голове волосяной покров.
Нет, он все-таки встал и даже высказал мне все, что только обо мне не думал, после чего пришлось его расколдовать и даже сунуть в вечно голодную пасть остатки, а точнее, останки колбасы, честно сворованной аж позавчера на рынке у лавочника с явно бандитской физиономией.
— Итак, Ди, мы пойдем сегодня в академию или нет?
Я сонно потянулась и, качнув ногой, задела ею кого-то по голове, послышался вскрик, а я срочно убрала ступню обратно на черепицу.
— Пойдем,.
Задумчиво ответила я, наблюдая за тем, как дамочка на глазах у ошарашенного кавалера поднимает из лужи сбитый мною парик.
Парик пребывал в плачевном состоянии, но она упорно натягивала его на щетинистую лысину.
При этом так нежно улыбаясь мужику, что тот уже из бледного стал пунцово-красным и почему-то постоянно оглядывался по сторонам: то ли ища помощи, то ли опасаясь, что его здесь кто-нибудь увидит.
Дракоша, пыхтя, дополз до края крыши, свесил голову и, прищурив правый глаз, метко плюнул огнем в мужика.
Штаны занялись сразу, и дядька с криком рухнул тушить пожар все в ту же лужу, окатив даму с ног до головы.
Пара капель даже мне на нос упала.
— Ты чего безобразничаешь?!
Возмутилась я, с интересом следя за дальнейшим развитием событий.
— Я не безобразничаю.
С достоинством возразил дракоша.
— Я спасаю отношения! Теперь они оба грязные, а потому счастливые.
Я хмыкнула, но возражать не стала, глядя, как счастливая пара удаляется, активно поддерживая друг друга под руку.
— Ну что ты решила?
Я с трудом вспомнила, о чем он.
— Так, Ди! Ты позавчера болела животом, не пошла…
— Это ты меня накормил отравленной рыбой.
— Ничего подобного, рыба была свежая, по крайней мере до того, как я поймал ее в реке. И не перебивай меня!
Я вежливо заткнулась, прижав к груди согнутые в коленях ноги и наблюдая за Кошей, с видом профессора вышагивающим по облезлой черепице перед моим носом.
— Вчера ты сломала палец… Кстати, какой?
Я неуверенно посмотрела на мизинец правой руки.
— Вот-вот!
Возопил мой личный изверг и выдохнул из носа две струйки дыма.
— Ты даже не помнишь, что сломала безымянный палец! А сколько слез-то было, я даже ей свою блестюшку отдал, а она!..
Я, надувшись, продолжала молчать.
Вообще-то камень исцеления был изначально мой. Но после того как я подобрала этого зверя на обочине лесной дороги и кое-как вылечила его, потратив на проживание и прокорм в одной крестьянской семье чуть ли не все сбережения, камень был уворован, назван блестюшкой и возвращался лишь при крайней необходимости и только в обмен на что-нибудь сладкое.
— А сегодня-то у тебя чего болит?
Я активно хмурила лоб, делая загадочные глаза.
— Ди, предупреждаю, сегодня последний день набора в Академию магии, и неважно, чего мне это будет стоить, но ты туда попадешь!
Я только вздохнула.
Вообще-то мы с Кошей всегда были бродягами. Мне примерно двадцать лет, точно не помню.
Зато помню, что в пять мать продала меня заезжим бродячим артистам за две серебрушки, как только обнаружила, что у меня есть дар.
В моменты сильного гнева или (что случалось значительно реже) радости я могла испускать из ладошек разноцветные шарики, которые, касаясь какого-либо предмета, тут же изменяли его уже навсегда.
Причем результат всегда был полной неожиданностью как для окружающих, так и для меня.
И после того как я превратила отчима в свинью за то, что он, по обыкновению, принялся учить меня уму-разуму при помощи кулаков, моя судьба была решена.
У артистов было не так уж плохо, хоть кормили да поили, и то ладно.
Но «мое волшебство и тут сослужило мне плохую службу.
Как-то во время представления мои шарики коснулись лошадей, и те превратились в деревянные скульптуры.
Мне профилактически дали по уху и выгнали из труппы, оставив одну в чужом селе, где ребенок-маг, не контролирующий свою силу, также был никому не нужен.
Одна сердобольная старушка сунула мне в руки мешок с провизией.
И меня, всю зареванную и сопливую, вытолкали за околицу, закрыв за мною ворота.
И я пошла, пошла в лес, кишащий созданной в большом количестве после последней войны магов нежитью, не говоря уже о волках, медведях и прочих диких зверях.
Там я и нашла Кошу.
Дракончик валялся с переломанными крыльями на обочине дороги, петляющей между деревьев, горестно орал и кашлял угольками.
Я его забрала, приволокла в другую деревню, где меня никто не знал, отдала всю имеющуюся у меня мелочь жадной бабище и ее толстому лысому мужу и две ночи смогла переночевать на сеновале.
Где скармливала больному и очень капризному дракончику, толком даже говорить еще не умевшему, все свои запасы и лечила его когда-то давно найденным мною блестящим камушком, исцеляющим любые болячки, если приложить его к больному месту.
Дракоша поправился, отобрал у меня камушек и часами спал в заплечном мешке, пока я бродила по дорогам между селами и деревнями.
Вскоре он научился говорить и первое время упорно называл меня мамой.
Я злилась и по двадцать раз повторяла, что я не мама, а Адиала.
В конце концов он сдался, и так как Адиала было слишком длинно и непонятно, то меня переименовали просто в Ди.
Мы бродяжничали, добывая себе пропитание как получится, чаще всего банальным воровством.
А что делать: колдовала я только в крайних случаях, больше полагаясь на ловкость рук и быстроту ног.
Так бы мы, наверное, и жили себе дальше, но полгода назад меня у почти прогоревшего костра разбудил жутко возбужденный Коша и важно сунул мне под нос объявление, где было написано о дате приема студентов в Академию магии.
Я было отмахнулась, но Коша был ну о-очень настойчив и нипочем не хотел от меня отставать, приводя жаркие и убедительные доводы, как то: жить будем в тепле, спать в постели, есть бесплатно, да еще и потом зарабатывать станем, как всамделишные маги!7
— Нет, ты мне скажи, ты что, надо мной издеваешься, да?
Я с трудом вынырнула из воспоминаний и уставилась в ярко сверкающие расплавленным серебром глаза золотого дракончика.
— Нет!
— Класс! А чего так долго думала?
Я пожала плечами.
— Так. Мне все надоело, немедленно отколупывай свой зад от крыши и пошли поступать в академию, а то ишь расселась!
Я еще раз тяжело вздохнула, но все-таки свернула сферу невидимости и покорно спрыгнула на землю.
Коша немедленно взлетел мне на плечо, где и принялся устраиваться с самым решительным видом.
— Вперед!
И я пошла.
ГЛАВА 2
Человеческая река бурлила и шумела.
Люди входили и выходили в огромные резные ворота из белого камня, скрывающие за собой высокие шпили величественного и грозного замка Академии магии.
Мы с дракошей, задрав головы и открыв рты, смотрели на все это великолепие, не решаясь войти.
Но вдруг нас нагло толкнули, и я, не сумев устоять, врезалась в правую створку ворот.
— Че стоишь, заморыш, а ну кыш отсюда! Презрительно бросила мне высокая красивая девушка с облаком белоснежных кудрей, обрамляющих хорошенькое личико и спускающихся на прямую как доска спину.
Коша возмущенно рыкнул и тут же ринулся мстить. И вот уже у этого прелестного создания вообще нет волос, нос в пепле, а над головой кружит весьма довольный Коша и продолжает плеваться, только уже золой.
От визга у меня заложило правое ухо.
Но когда я увидела, что с пальцев этой ведьмочки к Коше летит что-то бело-серое, я рванула наперерез, врезала девчонке ногой в живот и успела ухватить заигравшегося дракончика за хвост, рывком убирая его с линии обстрела.
Однако не удержалась на ногах и рухнула вслед за девчонкой на землю.
Образовалась небольшая куча-мала.
Девчонка кусалась и вопила, а я молча и сосредоточенно пиналась, кусался за меня Коша, вдохновенно ища для этого самые неожиданные места, что только добавляло визгу.
Но тут, на самом интересном месте, двое высоких сильных мужчин нас разняли, встряхнули и поставили перед третьим, с суровой физиономией пирата и темно-красным драконом за спиной. Длинный изящный дракон поглядывал в нашу сторону и явно ждал, когда его оседлают и он сможет доставить друга по новому адресу.
Коша, которого я еле оторвала от обидчицы, все-таки отвлекся от девчонки, заинтересованно осмотрелся вокруг, заметил алого гиганта и, восхищенно присвистнув, полетел общаться.
Предатель.
— Итак! И кто же первый это начал?
Мы молча ткнули друг в друга пальцами.
Человек нахмурился.
— Аделаида, я тебя предупреждал, чтобы ты поумерила свой пыл?
Это ее папа? Мне хана.
— Посмотри, что она сделала с моей прической! И этот ее ужасный зверек!
— Это дракон, моя дорогая.
Перебил ее, хмурясь, «пират».
— И если бы ты не была так заносчива, то и сама смогла бы подружиться с одним из них.
Аделаида скуксилась, будто съела сразу пол-лимона.
— А что касается вас, юная леди…
Я угрюмо уставилась на его сапоги, ожидая разноса.
— …то я рад, что мою дочь в кои-то веки поставили на место.
У меня отвисла челюсть.
Это сон, я снова брежу.
Но, подняв глаза на мужчину, я убедилась, что он говорит совершенно серьезно.
Судя по лицу его дочурки, та тоже считала, что у нее начался бред с обострением галлюцинаций, а потому пока только открывала и закрывала рот, не зная, что сказать.
— Ну я полетел, через год вернусь, посмотрю, как вы здесь учитесь.
Потрепав дочурку по плечу, он тепло нам улыбнулся, сделал знак слугам, чтобы они нас отпустили, и, подойдя к огромному дракону, запросто запрыгнул на его спину.
Он что-то шепнул ему на ухо, и вот уже огромные тонкие крылья поднимают вихри пыли, застилающие глаза, а в следующее мгновение от всадника и его необычного коня осталась лишь удаляющаяся точка на небе.
Коша сидел у моих ног и старательно махал им вслед лапкой, подергивая собственными небольшими крылышками и явно мечтая вырасти и стать таким же красивым, как его соплеменник.
Я тяжело вздохнула и, подняв его с земли, усадила себе на плечо, краем глаза наблюдая за черной от копоти девчонкой: как бы еще чего не удумала. Доказывай потом, что ты не хомяк.
Но девчонка не стала нападать.
Она задумчиво отколупнула что-то со лба, посмотрела это что-то на свет и… повернулась к нам, сунув мне под нос изящную ручку с кучей сверкающих драгоценных колец на пальцах.
— Аделаида. Для друзей просто Ада.
Сурово представилась она.
— Если уж мой папа тебя одобрил, значит, будем дружить!
Я нащупывала руками отвалившуюся челюсть, одновременно пытаясь изобразить гримасу счастья на перекошенном от ужаса лице.
— Блестюшки!
Восхищенно прошептал с моего плеча Коша, уже активно перебираясь с него на протянутую ладонь девушки.
Девица выдохнула, но удержала этот груз, правда, уже двумя руками.
Коша тем временем энергично снимал кольца с ее пальцев и старательно нанизывал их на собственные, периодически счастливо вздыхая и рассматривая их на свет.
Выражение ужасного счастья окончательно меня покинуло.
— Коша!
Тот очнулся, удивленно на меня уставился, потом увидел, где сидит, перепугался и резко взлетел обратно мне на плечо.
Кольца он не вернул.
— Ладно.
Буркнула я и пожала ей руку.
— Я Адиала, для друзей просто…
— Ди.
Все-таки влез Кошка.
— А у тебя еще блестюшки есть?
В глазах его было любопытство пополам с нетерпением.
Ада покорно полезла в маленькую сумочку, висящую на бедре, и извлекла оттуда… небольшой браслет из маленьких бриллиантиков, горящих как огоньки на болоте.
Коша восхищенно застонал, и браслет тут же был водружен ему на шею.
Куча счастья и первая робкая улыбка с моей стороны в ответ на ее смущенную усмешку.
Меня всегда привлекали люди, которые умели найти общий язык с моим дракончиком, тем более что их было мало.
С минуту мы молчали, пока Коша рылся в моем мешке, разыскивая небольшой осколок нашего общего зеркала.
— Ты уже поступила?
Неуверенно продолжила разговор Ада.
— Я?
Тяжелая задумчивость и ощупывание шишки на лбу.
— Нет, я еще там не была.
— Так пойдем скорее!
Тут же воодушевилась она, хватая меня за руку и втягивая во все еще кишащую людьми арку ворот.
Взаимопонимание явно было найдено.