Два альбома… Из трёх? Четырёх? Десяти? Прости,
я не стану смотреть ни одной из твоих фот,
я не стану читать ничего из того, что постишь,
я пойду ненавидеть твой город и твой народ…
Хоть всю ночь сиди не вылазь из своих сетей,
говори с кем попало, пей себе и кури…
Я не стану лепить из глины тебе детей.
Вот и плачь… вот теперь, где хочешь их и бери…
Я за руль твой ни в коем случае… никогда…
Я теперь поперёк и выше и за любой…
Я не стану хранить самолёты и поезда,
на которых…
в которых ты…
в общем — чёрт с тобой!
Целовать ни твоих страниц, ни твоих ресниц,
приходить загорелым летом, больной зимой.
Я теперь с тобой ни в одну из твоих больниц —
кислородом делиться, сердцем и шаурмой…
Адреса все… библиотек твоих, кинотек
и притонов где подняла меня доняла…
По ночам, никаких конфет тебе и аптек.
Ничего тебе! Никогда тебе! Поняла?
Никаких тебе садо-мазо, а тут — нежней,
никакой теперь табуретки, на ней вина.
Когда я тебе стану отчаяннее нужней,
то ты тоже не дозвонишься мне ни хрена…
Я теперь слепота… я кромешная слепота,
пустота, темнота за дрожаньем стеклянных слёз.
Никакого теперь — «а давай заведём кота…»
Все твои выкрутасы… трусики… досвидос.
Говори обо мне в прошедшем…- бывал и был.
Зависай там, вообще живи себе — на весу…
Я умыл уже руки… ты, видишь? Уже умыл…
Я спасу тебя?
Не спасу тебя…
я спасу???
Я составлю сто тысяч списков — чего я не,
я воткну в них булавки, ножики и колы,
пока ты не проснёшься со мной, подо мной, на мне
и как прежде не дашь на сдачу свою улы…