Глафира, жена Блюхера, сидела в Москве, в НКВД, перед следователем. Следователь нажимал:
— Ты подпишешь эту бумагу или нет? Отвечай, сука.
Женщина спокойно
отпарировала:
— Я, не сука. А жена Маршала Блюхера. Прошу меня не оскорблять.
— Отдам вот тебя охране, узнаешь там под мужиками сука ты или нет. Я ведь все могу.
— Если все можете, отдайте свою маму охранникам. А мне отдайте сына моего Василина. У меня в грудях молоко много. Голова болеть начинает. Высиживаю
молоко все время.
— Сына ты не получишь. Ты из него воспитаешь второго врага, каким был твой муж Блюхер.
Женщина твердо заявила:
— Мой муж, Василий Константинович Блюхер Герой Гражданской войны и сражения на озере Хасан. Не тебе его загрязнять, дерь…
От удара в лицо Глафира опрокинулась со стула на пол. Попинав ее сапогами, следователь устало сел за свой стол и глотнул два раза теплого чая из стакана. Пересохла в горле.
Тихонько открылась дверь без шума и на пороге появилась новый нарком товарищ Берия.
Следователь вскочил и вытянулся в струнку. Берия молчком сел на стул, с которого следователь ударом кулака опрокинул Глафиру Блюхер. Берия молча
смотрел на женщину, пытающуюся встать с пола, и спросил следователя:
— За что били ее?
— Врага народа Блюхера называет героем.
— Каким еще Героем?
— Гражданской войны и сражения на озере Хасан.
— Прислони ее к стене, я поговорю с ней.
Следователь подошел к женщине, взял ее за подмышки, потащил к стене. Поставил ее на ноги и прислонил к стене.
— Где твой сын Всеволод.
Женщина тупо глядя на пол молчала. Следователь решил помочь наркому:
— Ты, что не слышишь? Сын где? Старший!
Глафира не поднимая голову хрипло сказала:
— Знала бы, где, все равно бы не сказала.
— Все равно найдем.
— Это уж ваше собачье дело, нюхать и искать.
Берия с угрозой заговорил:
— Ты с нами разговариваешь с вызовом; умереть что ли хочешь быстро. Как муж твой.
Женщина подняла голову. С левой стороны у, а рта кровь.
— Василий мертв? Вы его расстреляли?
— Расстрелять то мы не успели. Он сам застрелился. Сын-то где,
— Ушел из дома, когда отец уехал в Москву.
— Да?
— Да. Отдайте мне моего младшего Василина. Ему ведь всего-то восемь месяцев. Только научился сидеть.
— Сына ты младшего получишь, если сдашь нам старшего.
— Если сдам Всеволода?
— Вот именно. Если нет, сама подохнешь в тюрьме, а младший твой будет сдан в приют под чужой фамилией.
***
В феврале 1942 года, ночью в казарме Ташкентского пехотного училища подняли с койки курсанта.
— Вставай! — сказал дежурный по роте сержант.
В канцелярию тебя вызывают. — Сказали, одеться!
Курсант пехотного училища молча поднялся. Был он среднего роста, шатен, глаза карие. Молча оделся, подпоясался ремней. Сунув большой палец под
ремень, складки гимнастерки прыгал назад. Легким, пружинистым шагом двинулся по проходу между койками чувствовалось в нем пружинистая ловкая сила,
быстрота и собранность.
Постучав, зашел в канцелярию роты. Там сидели комбат, командир роты и два незнакомых — старший лейтенанта и лейтенант. Петлицы у них были синие.
«НКВДшники!» — промелькнуло в голове у парня и около сердца похолодало. Что-то жесткое начало сжимать виски. Начал докладывать комбату:
— Товарищ капитан! Курсант…
Посторонний старший лейтенант остановил его:
— Не надо докладывать! Остановитесь! Вы арестованы!
Повернулся к капитану:
— Отношение от нашего начальства я вам оставляю и увожу этого ловкача с собой.
Вывели на улицу, посадили на крытую черную машину. Ее и сегодня в народе вспоминают под названием «Черный ворон».
В машине на курсанта одели стальные наручники. Он спокойно посмотрел на свои руки в наручниках и спросил забиравших его:
— За что вы меня арестовали?
— За то, что поступили в пехотное училище, подделав документы.
С усмешкой посмотрел на побледневшего курсанта и добавил:
— Вопросы больше не задавать. Все вам станет ясно в Москве.
Через час из Ташкентского аэродрома взлетел двухмоторный самолет Ли-2. Он взял курс на Москву.
Через два дня парня привели на допрос. Допрашивали его полковник, оказав большую честь рядовому курсанту. Не снимая наручники, курсанта без ремня и без петлиц поставили перед столом, за которым восседал полковник. Был он длинный, худой, плешив и кадыкастый. Скрипучим, немного хриплым голосом задал первый вопрос:
— Фамилия, имя, отчество ваше?
— Перед Вами лежит мое личное дело и там все написано.
— Повторяю вопрос: фамилия, имя, отчество? Отвечайте!
— Трофимов Алексей Владимирович.
— Да! Вы так утверждаете. Я ведь у Вас спрашиваю Вашу настоящую фамилию, которую Вы имели до ноября 1938 года.
— Трофимов Алексей Владимирович.
— Вы врете!
— Нет.
— Вы врете! Вы — Блюхер Всеволод Васильевич. 1923 года рождения. Сын бывшего Маршала, врага народа Блюхера.
Парень молчал ошеломленный: «Нашли все же! Нашли!
Полковник глядя на растерянное лицо заключенного торжествовал:
— Ну! Так как Ваша фамилия?
Парень как-то внутренне подобрался. Выпрямился и будто ростом стал выше. Плечи развернул, грудь приподнял и ответил звонко и даже радостно немного:
— Да, я сын Маршала Блюхера — Всеволод Васильевич Блюхер собственной персоной.
— Долго мы Вас искали. Больше трех лет. Вопрос один к Вам. С какой целью Вы, подделав документы, поступили в военное училище?
— Хотел попасть на фронт командиром взвода.
— С какой целью? Сдаться фашистам и мстить за отца?
— Чтобы показать себя командиров и продолжать дело отца своего — защищать Родину свою!
— Твой отец Блюхер шпион японский и враг народа! Предал свою Родину!
— Нет! Мой отец первый Маршал Советского Союза. Он один из самых крупных военоначальников Красной Армии. Герой Урала, Перекопа, Волочаевки, озера
Хасан. Он — генерал Галин в Китае. Мой отец настоящий гражданин и патриот своей Родины!
— Это ты так думаешь, щенок!
— Парень улыбнулся и ответил дерзко:
— Я — сын маршала Блюхера! Я не щенок! Это ты собака!..
Удар следователь нанес Всеволоду кулаком между двух глаз.
Судить и расстреливать не стали. Страна была на краю гибели. Отправили сына Блюхера на фронт, в штрафной батальон. По своей настоящий фамилией. И в штрафбате, безвылазно он воевал до конца войны. В боях участвовал в составе армии генерала Павел Батова. Всю войну был разведчиком. За проявленные
подвиги командир штрафного батальона его пять раз представлял к орденам. И ни один орден ему не был вручен. Не утвердили «на верхах». Воевал он под
своей фамилией Блюхер, и не решались ему подписать наградной лист ни один командир. Наверное, боялись, если подпишет, то могут подумать наверху:
«Сына врага народа орденом награждает. И сам наверное враг народа!»
***
Зайнуллин, Заки Лотфуллович
Бойцы отряда Блюхера
Биографический роман