Для получения статуса гражданина Израиля достаточно 25% еврейской крови, но с вами получает визу жена (0%) и дети (по 12,5%). Если, вырастая, дети женятся на еврейке (а что это, кстати, такое?), то они подливают в семью новую кровь, увеличивая общий процент. А если ваш умный ребенок с паспортом Израиля женится на последнем курсе Принстона на китаянке (это сейчас модно в Нью-Йорке), то ваши внуки будут израильтянами с 6,25% еврейской крови. Маленькими они будут ездить к дедушке в Тель-Авив, в старших классах они поедут на лето в киббуц, а после армии останутся в Израиле навсегда. С родными русским, английским и китайским языками, паспортом Америки в левом, а Израиля в правом кармане джинс, и любимой бабушкой в провинции Сычуань. И с дедушкиной квартирой на Пресне. И новой марокканской подружкой — мама парижанка, дедушка перс.

Они будут кто, евреи? А кто тогда я?

Что вообще является определяющим при формировании личности человека — кровь, среда, язык, культура? Нас смешивают и взбалтывают в совершенно разных пропорциях, а потом мы ходим в одну школу, читаем одни книги, вырастаем и спим с одними и теми же женщинами в окружении одних и тех же новостей.

Какой процент крови делает нас русскими, евреями, татарами?

Как мы понимаем, кто мы?

Расскажу короткую историю, одну из многих, но первую и знаковую для меня, когда жизнь незнакомого прежде человека изменилась после нашей встречи.

1999-й кажется год, трасса Ростов-Минводы.

Степь, пыль.

За рулем Николай Николаич. Русые волосы, светлые глаза. Сорок с небольшим животом. Штаны адидас, рубашка без цвета с запахом. Русское радио, шансон, шторы, иконы, нарзан.

Едем, ветер, болтаем, перекрикивая друг друга.

Говорю, что я еврей. Я всегда это произношу вслух, для меня важно видеть реакцию.

— Бабки-то говорили, что дед по молодости путался с какой-то вашей! — кричит Николай.

— Да ладно! — кричу я.

— Перед войной было!

— И что?

— Да и женился, что! Походу бабка моя выходит! Я ж их не видел никогда — войны никто не пережил.

— Да ты, твою мать, еврей! — кричу я ему в ухо, перекрикивая фуру по встречке, и мы весело хохочем каждый о своем, утопая в смраде черной солярки.

НикНик теперь живет под Хайфой и водит фуры.

Мы не видимся, даже не созваниваемся, — зачем? Я знаю, он в порядке, как и семья из 12 человек, которые теперь строят счастье на отдельно взятой на банковские деньги территории.

Здесь нет моей заслуги.

Я был просто клюшкой, ударившись о которую шайба изменила траекторию.

Человек был русским, а стал евреем. Тот же самый человек. И вся его семья.

После 20 лет поездок по стране и разговоров с самыми разными людьми об их мнимом и реальном еврействе и судьбах, я вижу это следующим образом.

Я не понимаю, что делают в русском сознании половцы и татаро-монголы. Прошло больше 600 лет. Петр сбрил эти бороды. Сбрил азиатчину и подступающее мусульманство с лица русского народа.

(Лично у меня нет претензий к мусульманству, я вообще не читаю этикеток на бутылках с опиумом для народа.)

Последние 200 лет русские жили рядом с евреями. И часто ближе, чем рядом.
Но эти 200 лет вместе мы с Александром Исаевичем видим по разному.

Первые годы мы жили таджиками при народе-богоносце.
Потом вы нас запустили к себе. Ну, мы и зажгли, мы умеем.

А теперь все. Мы — это вы.

Погром сегодня — это если толпа с 4−7% еврейской крови будет громить «евреев» с 25−50%. Чистый бандитизм, без примесей, без идеологии. Ни уму ни сердцу, энтео головного мозга.

А те, кто кричит «Ленин был еврей! Сталин был еврей!», они а) правы, и б) самые жидомассоны и есть. Просто они в такой эксцентричной форме доносят до людей страшную правду.

Так что мне кажется, что вся эта национальность в голове.

Стран много. Скреп много. Нас мало.

Прошло время разбрасывать камни, наступило время для сохранения энергии.

Я что хотел вам сказать, ребята.
Документы не выбрасывайте. Храните бережно.
Посмотрите внимательно, нет ли среди бабушек Софьи Михайловны, урожденной Сарры Моисеевны, а среди дедушек Семена Андреевича, урожденного Симхи Абрамовича.

Сделайте это до вступления в новый комсомол. Успеете еще на смертный бой сходить с врагами.

Где они, враги-то?

Глянул Иван вдаль, а там только поле некошеное. Сеять да жать.

Кому где по сердцу.

А нужную кровь найти всегда можно.

«Всем есть место в шатре Авраамовом», — сказал недавно американский актер Майкл Дуглас на вручении ему еврейской премии «Генезис», полуеврей, женатый на валлийке, чьи дети соблюдают субботу.