часть двадцать восьмая.
— Готова? На счет «три» начинаем кланяться. Шепчет, аранен.
Быстро прокрутив в голове требования заученные и успешно сданные три дня назад, я прикинула:
— «Угол спины 30 градусов, рука, описывая правильный эллипс, на пятом счете отводится в сторону.»
— Раз, два, три — начали!
Изящно взмахиваем левыми руками, опускаем ресницы, на лицах растягиваем идентичные улыбки, одновременно сгибаем поясницы каждый на свой градус.
Лег застывает, а я продолжаю движение вниз. В воспаленном мозгу слышатся вопли учителя:
— «Вдох в себя, не заваливайся, ниже, ниже прогиб!» На восьмом счете достигаю нужного положения.
— Держаться!
Шепчет согнутый аранен.
— «За что!»
Вертится у меня на языке. Но молчу, потому что все последние силы быстро утекают на большой придворный реверанс.
«Девять, десять, одиннадцать, двенадцать, — как крупные дождевые капли падают слова. — Подъем!»
И тут я понимаю, что уже не разогнусь, в спине что-то хрустнуло, цепочки зацепились за кружева подола, а головная сетка съехала на одно ухо. Отчаянно выдыхаю.
— Не могу. Заклинило!
Эльф, не прерывая своего царственного распрямления, поддевает меня рукой под спину и рывком разгибает.
Улыбки по-прежнему цветут на наших лицах. Удовлетворенно кивают особо приближенные к трону.
Звеня, катятся кулончики по паркету.
— «Уф, кажется, пролетела.»
Речь принца не сияла новизной, все по шаблону:
-обоснование решения жениться,
-история развития чувств (наврал),
-восхваление моих достоинств (чистая правда)
и твердое желание получить благословение —
все как всегда.
К концу его речи я со страхом подумала, что сейчас моя очередь.
Речь, приветственная речь, которая так упорно училась по вечерам, полностью выветрилась во время бега по коридорам.
Полминуты паузы и одобрительных покачиваний прическами.
Затем все воззрились на меня.
Тихо икнув от волнения, я пересохшими губами начала: выразила восторг по поводу перемены статуса, затем пожелала всем доброго здоровья. Переведя дух, дала торжественное обещание быть хорошей королевой и, видя как наливаются пурпуром кончики ушей моего отца, поспешила закончить прошением этого самого благословения:
— Пожалуйста!
Король с интересом выслушал вторую речь, хотя первую благополучно проспал.
Улыбнулся, и мелкие морщинки разбежавшись спрятались под величественными прядями. Протянув обе руки, он слегка коснулся наших голов, пробормотав заученные фразы.
Пригласил занять соответствующие места — мне у подножия трона на расшитом пуфике, ему — за троном. Стоя.
— «Опять повезло.
Мысленно обрадовалась я.
-Такая удача.»
Расправив многочисленные, бухнулась на сидение, вытянув гудящие ноги.
Еще несколько минут укладывали шлейф.
— «Определенно, сестры сегодня будут крепко спать,».
Сочувственно отметила я.
Теперь с высоты своего положения можно понаблюдать и за чужими мучениями.
Далее выступали герольды с восхвалением наших родов;
адвокаты с перечислением приданного, куда входил и остров Солеа;
астрологи с гороскопами;
предсказатели с продуманной ложью;
психологи со сравнениями характеров
и прочие специалисты…
В КОНЦЕ КОНЦОВ ВСЕ СВОДИЛОСЬ К ПРОСТОЙ МЫСЛИ: КОРОЛЬ СКАЗАЛ, ЧТО СОГЛАСЕН, ЗНАЧИТ ПОРА ЗАКРУГЛЯТСЯ.
Обмен кольцами завершил церемонию.
Официально объявленная невестой, я перешла под юрисдикцию королевского дома.
Наступила положенная сцена прощания с семьей с всхлипами и наставлениями.
Были и слезы, и обещания, и угрозы.
Теперь я с ними увижусь только на свадебной церемонии, хотя писать письма не возбраняется.
К рассвету, пройдя анфиладу блистательных залов, очутилась в небольшой уютной ванной комнате. Теплый пар, поднимающийся от небольшого бассейна, неспешно заполнял помещение, клубясь у самого потолка. Светящиеся медные лампы неспешно парили в душистом чаду.
Вся поверхность воды была затянута дикими кувшинками и лотосом, навязчиво приглашая окунутся в её темные недра.
Что я и сделала, раскидав одежду по углам и свалив украшения в одну довольно внушительную кучку.
Погрузившись по шею, сквозь прикрытые веки, неспешно следила, как смыкаются листья лотосов и бледные цветы кувшинок.
— «Положительно переборщили с зеленью,»
Впадая в легкую дрему, равнодушно подумала я. Журчали струйки маленького фонтанчика, приятная теплота растворялась в неподвижном мареве тумана.
Шорох шагов вырвал меня из сладостной неги. Резко обернувшись, я увидела аранена присевшего на край бассейна.
Он вынул узкий зеленый конверт и, положив его на бортик, произнес:
— Это твоя амнистия, ты оправдана по всем статьям. Поздравляю.
— Не мог подождать до утра.
Пробормотала я, осторожно высовывая руку из-под листьев. Конверт с золотым тисненном гербом содержал пышно украшенные два документа: первый — о полном прощении, второй — о состоявшемся факте помолвки.
— Причем здесь это?
Вздохнув, спросила я.
— Весь спектакль был лишь для получения оправдания.
— Ошибаешься.
В тон мне усмехнулся аранен.
— Теперь ты уже никуда не денешься, мифриловое колечко — это не украденный горячий бублик, просто так не выбросишь. И это тоже тебе.
Достав из-за спины светлый изогнутый обруч изящной короны, нахлобучил её, на мою макушку, содрав кожу на лбу.
— Светлейшая аранель Эльфарран, звучит красиво.
Смысл подлого предательства потряс меня до кончиков ушей.
— Мерзавец. Подлец. Предатель. Баран винторогий.
Взвизгнув, попыталась начать драку. Стоп!
Некоторая небрежность в моем наряде остановила порыв, и погрузившись по самый нос, я заплакала от невозможности предъявить свои претензии его лицу.
— Вот и хорошо, сиди и слушай.
Все же слегка отодвигаясь, примирительно заговорил, жених.
— Если слова «хорошая репутация» для тебя ничего не значат. То кто-то должен об этом позаботиться. Одна в компании двух мужчин. Весь последний год.
Он помолчал, собираясь с мыслями
— И потом, я тебя знаю с детства. Хороший род, немалое приданое, ну и с виду тоже не уродина. Что ещё надо для успешной семейной жизни?
— Может быть любовь?
— Оставь человеческие выдумки, Королева золотого леса. Смотрящая в будущее предсказала — ты угроза всему светлому миру, просила удержать тебя и крепко привязать к эльфийским корням. Тогда, в ночь нашего приезда, она напрямую предложила мне твою руку и твой род.
Я не мог отказать ей в такой мелочи.
От моего имени она послала тебе колокольчик, желая обручить нас немедленно, и вернуть тебя под охрану королевского дома.
Я, как видишь, честно выполнил её просьбу.
Лучше поздно, чем никогда.
— Уйди подальше, пожалуйста.
Чувствуя что уже теряю контроль, вежливо (из последних сил) попросила я.
Аранен вышел, мягко прикрыв дверь.
— Сделал таки из меня дурочку!
С возмущением всколыхнув волнами неподвижное
зеркало бассейна, я вышла из воды, обрывая с себя приставшие кувшинки, закуталась в приготовленные полотенца.
МОЕМУ ГНЕВУ НЕ БЫЛО ПРЕДЕЛА.
Связав мягкие портьеры, спустилась с третьего этажа, угодив прямиком в объятия жениха, поджидавшего под окнами.
Невозмутимо перекинув через плечо, он отнес меня обратно, и вручив разорванное полотно, велел вернуть ему первоначальный вид.
За завтраком, сидя в огромном белоснежном зале, купаясь в солнечных бликах отраженных набранными из горного хрусталя окнами, я старательно пыталась поймать с помощью рыбного ножа кусочек яблока в десертной чаше.
Король украдкой следил за моими маневрами, улыбаясь собственным мыслям.
Даже когда, перевернув многострадальный компот, я облила ему колени, он просто положил на них салфетку.
В другом конце стола аранен готов был уже придушить меня.
Самые страшные дни. С чего собственно все и началось
Штат из тридцати фрейлин. Во главе с моей старшей сестрой.
Притворные улыбки и плохо скрываемая зависть, гадости исподтишка, как я отвыкла от всех этих штучек эльфов.
Орки били сразу, и люди тоже не отличались излишней щепетильностью.
Чуть что сразу тащат на костер.
Все честно и быстро.
Одно хорошо: поняв, что между нами нет вообще никаких чувств, они сразу переключились на аранена, оставив меня в относительном покое. Теперь уже я злорадно хихикала, видя, как он спасается от них на мужской половине дворца.
С именами тоже вышла полная путаница. Отчаявшись их запомнить, я просто прикрепила каждой на грудь бумажку с именем.
По вечерам, устав от постоянных нравоучений, я забиралась в самый темный шкаф и, зажав уши, предавалась унынию.
Одна мысль не давала мне покоя:
— «Ну и вляпалась.»
Затем меня находили, вытаскивали и, усадив в круг фрейлин, готовили на светлейшую аранель.
— Где мой лук?
Приперев к стене Лютенель, я начинала волноваться, сжав её плечи.
— Где мои стрелы?
— Зачем тебе.
Задыхалась, хрипела сестра.
— Ношение оружия в пределах дворца запрещено. Отпусти меня, принцесса.
Потирая шею она сползла по стене и тихо добавила:
— Они в парадной королевской спальне. В изголовье большой государственной постели. Это знает каждая эльфийка.
Окончательно перейдя на шепот, она потеряла сознание.
С ужасом взглянув на свои руки, я поняла, что чуть не стала сестроубийцей.
НЕТ.ХВАТИТ. ПОРА ПРЕКРАЩАТЬ ЭТУ ГЛУПУЮ ПЬЕСУ, ПОКА ОНА НЕ ПЕРЕРОСЛА В ТРАГЕДИЮ..
С помощью ножки стула и дверной ручки заперев свиту в зале танцев, я в полном королевском облачении скатилась по перилам беломраморной лестницы и вихрем влетела в покои короля. Растолкав опешивший караул, с треском распахнула двери. Удивленный Трандуил,
деликатно улыбнувшись, приветствовал меня.
— Ты куда явилась.
Это уже аранен, стараясь сохранить невозмутимое лицо, попытался выпихнуть меня обратно.
— Выйди отсюда.
Упершись руками в косяк двери, я в отчаянии призвала на помощь короля.
Повинуясь сурово сдвинутым бровям отца, аранен отпустил меня.
Передернув плечами и вздрагивая от пережитого волнения, я приблизилась к королю и доверчиво вложила свои руки в протянутые ладони.
— Эльфи, девочка моя.
Мягко и проникновенно зазвучал его голос; такой твердый и гордый с другими, он нежно окружил меня своим обаянием.
— Я так рад, что ты выбрала время, навестить нас. Посиди здесь немного.
Обернувшись, я показала язык жениху и, довольно расправив платье, уселась возле будущего отца. Он задумчиво глядя куда-то в себя, продолжил:
— Мы уже почти семья, и снова, как в далеком прошлом, у трона кружатся женские юбки, жизнь продолжается, после холода одиночества в нашем доме наступает весна. Весна несущая надежду и радость.
Похоже он был единственным, кто был счастлив в этом зале.
Опустив голову, я уже ничего не смогла сказать. Сказать, что все это обман,
что это неправильная свадьба,
и во всем виновата Галадриель, так бездумно распорядившаяся моей судьбой.
Но слова замерли, комом застряв в горле. Учтиво поклонившись королю, я поплелась к себе, в обернувшись дверях:
— Но подружек невесты я выбираю сама!
— «Хоть что-то отвоевала. Молодец.»
Подбодрила я себя, но впервые в жизни эффекта бодрости не появилось.
Угрюмо слушая жалобы фрейлин, я твердо решила добраться до лука и колчана, в котором вместе со стрелами лежали завернутые в платочек кольца. Одно из них обещало свободу.
И если для этого придется пройти через свадьбу, то я согласна и на это.
— ВЕДЬМА, ПРИВИДЕНИЕ, РУСАЛКА — светлейшая аранель смеётся над мной?
Смущенный королевский гонец комкал в руках свадебные приглашения. — КОРОЛЕВА АВРОРА — ну куда ни шло, ГАДАЛКА КАССАНДРА — найдем.
Но как мне поймать ЖЕНЩИНУ-ПТИЦУ?
Это невозможно!
— Тогда никакой свадьбы не будет.
— Мы постараемся, но последствия приглашения ОРКИХИ будут катастрофичны.
— Ну уж это мне решать.
Вставая, я дала понять, что аудиенция окончена.
Поклонившись первый гонец государства вышел.
— И не забудьте ГНОМА!
— Он что тоже будет подружкой?
— Не откажется!
Успешно сдав экзамен на невесту, я была готова в главному событию моей жизни — побегу из королевского дворца.
Теперь уже ничто не могло вывести меня из невозмутимого спокойствия.
Я даже начала улыбаться.
Король расцветал, видя как на общей трапезе я уже просила добавки,
как подставляла щечку под обязательный полуденный поцелуй,
как покорно учила церемонию бракосочетания, используя в качестве аранена старый манекен.
Свободнее вздохнули мои родители и родня.
Все решили, что поняв бесполезность сопротивления, я, наконец, покорилась.
Они ещё не знали, что за сюрприз я готовлю.
Жизнь, полная опасностей, выучила меня терпению.
Я была спокойна как стрела в натянутом луке, но это была лишь видимая неподвижность, в любой момент я была готова, сорваться улететь.
Гимли, единственный, что-то предчувствовал — принеся однажды пару дохлых крыс, он признал, что проиграл.
Глядя на моё деланное удивление, он печально сказал:
— Останься, пожалуйста. Эльф не верит, что ты убежишь, но я вижу лихорадочный блеск твоих глаз. Меня не обманешь, я уже однажды видел такие глаза на Солеа. Это предвкушение свободы. Эльфи, остановись. Он любит тебя. Я точно знаю.
— Уходи и забирай своих крыс.
Поняв, что ещё немного и я расколюсь, убежала прочь.