В ночь, когда небесный свод искрится
И Луны холодный образ жжёт,
Слышно, как Прелестная Волчица
Песню Одиночества поёт.

В тишине безмолвной тают звуки,
От которых сердце жмёт в кулак.
Кажется: не вынесет разлуки,
Но она — который год уж так.

Видно сердце для любви остыло
И души бокал испит до дна,
От того, что в жизни волчьей было,
Потому и песня так длинна.

Безутешна память и жестока!
Столько закрома её таят:
Есть там образ бросившего волка,
Пара малых, любящих, волчат.

Есть коварство бывшей половинки,
Пустота горячих, лживых, фраз,
Вот и падают, как будто злые льдинки,
Слёзы из совсем не волчьих глаз.

Их поток, с годами, иссякает
И, чтоб больше не лились ручьём,
Никого Волчица не пускает
В сердце, опустевшее, своё.

Даже стая не спасёт от грусти.
Скорбь потерь душевных — не унять.
И, пока обида не отпустит,
Долго ей одной ещё шагать.

От неё не стоит ждать пощады:
Сантименты — не её конёк.
Ничего на сердце, кроме яда,
Нет у тех, кто сердцем одинок…

Этот яд не выплакать слезами,
Не забыть в весёлых, ярких, снах.
Телом и улыбкой — она с нами,
А душой, увы, совсем одна…

* * *
Волчья песня над землёй струится
Тот поймёт, кто знает в песнях толк.
Не грусти, Прелестная Волчица,
Встретится ещё твой Верный Волк!