Сколько мартов и январей,
как свеча над раскрытым томом,
одуванчики фонарей
расцветают над нашим домом.
Что им лето и что зима,
если их назначенье — это
наши головы и дома
осыпать семенами света.
Спят Мытищи и Катаур,
дремлют мамы и дремлют папы.
Дом наш морду на тротуар
положил, словно пес на лапы.
Он от долгого сна опух,
он проснуться никак не хочет,
но фонарного света пух
дому нашему нос щекочет.
Отполощет судьбы флажок,
отгорланит петух-звонарщик,
наших душ фонари зажжет
и погасит Господь-фонарщик.
Так возрадуемся же мы —
кто в прологе, а кто в финале —
что во мраке вселенской тьмы
есть Земли голубой фонарик!
…Гаснут звездные угольки.
Будет ветрено днем и сыро,
и фонарные стебельки
будут мокро стоять и сиро.
Но замрет перестук дверей,
и, дневной усмиряя гомон,
одуванчики фонарей
распушатся над нашим домом.