Трое пациентов в травматологической палате перезнакомились и травят байки о своих кривых путях-дорожках, которые привели их на больничную койку после новогодних праздников. Один, с переломом руки, по прозвищу — Железный Дровосек, в новогоднюю ночь сиганул с балкона на дерево. Второй, откликающийся на кличку Самолетчик, спланировал с пятого этажа на праздничной скатерти вместо парашюта и отделался сломанными ребрами и рукой. А вот третий — самый молодой и самый пострадавший, вообще лежит на растяжке со сломанными руками и ногой. Соседям приходиться кормить его обедом с ложечки. Мужики кормят и интересуются:
— Что же эдакое надо было учудить, чтобы так изломаться? Синяков и порезов на тебе нет. Значит — не драка, чистая травма. Давай, колись!
А парень все отмалчивается и отмалчивается. Короче, соседям эта игра в молчанку надоела, они пригрозили:
— Не расскажешь, без ужина оставим!
Ну, мужик этот переломанный был бугай здоровый. Такому жрать только подавай. Поворочался на койке, поскрипел растяжками, понял, что без жратвы долго не протянет и начал свой рассказ:
— Живу я в коммуналке. В соседях — молодая семья, муж с женой. Я с ними никогда не ссорился. А чего делить? Мы почти ровесники, друг друга понимаем. А с мужиком-соседом даже чем-то похожи — ростом, комплекцией. Выпивали иногда вместе, бывало и такое. Вот под Новый год собрался я на вечеринку, к друзьям. Решил по быстрому голову помыть. Зашел в ванну, включил воду, разделся, чтобы не забрызгаться. Даже дверь запирать не стал, так торопился. Да и не было дома никого.
Стою я так, значит, в виде буквы «зю», тылом к двери. На волосах шампунь, глаза закрыты, вода льется… И вдруг чувствую: кто-то мне меж ног сует холодную руку, пальцы ледяные сжимают в кулак мои причиндалы, и таким стылым шепотком в ухо: «Динь, динь, динь — мои бубенчики!»
— Неужто, привидение??? — вытаращили глаза соседи по палате.
— Если бы, — парень на растяжке потупил глаза. — Это жена соседская пришла. Зашла в квартиру с улицы, слышит — вода в ванной льется, решила проверить, на всякий случай, чтоб потопа не было.
— Вот она тебя и проверила! Все, до точности! — мужики согнулись на койках от смеха.- Ну, а ты что?
— Испугался, аж жуть! Лягнул это неизвестно откуда возникшее «что-то» ногой! А оно как завизжит! Я равновесие потерял, в ванну звезданулся, искры из глаз, потом — темнота. А дальше, прям как в кино — «очнулся гипс». Обе руки и нога. И с балконов прыгать не надо.
— А баба эта что потом говорила? — не унимались соседи по койкам.
— Говорит, за мужа приняла. Мы же с ним по фигуре похожи, а голова-то намыленная была.
— Фигура похожая… Так ты что, совсем голый был? — допрос продолжался.
— Нет, в трусах.
— Она что — нимфоманка? Как увидит вблизи мужика, так дуреет и за чужие трусы руками хватается?- недоумевали больные.
— Да, тут дело такое, — совсем засмущался загипсованный парень, — у них машинка стиральная есть, а у меня нету. Зачем одному машинку заводить? А руками стирать влом. Ну, я подсмотрел, какие у ее мужа носки и трусы сушатся, купил себе такие же, и подкидывал им в грязное белье. А чистые потом втихаря с веревки снимал. Так что трусы у нас с ее мужем одинаковые были.
— А это ты значит сам такой боец! Маскируешься и на мужнины трусы чужих жен подманиваешь! Как там бубенчики-то, поживают? Не загипсовали вместе с остальным? Небось, знай себе позванивают втихаря, все динь-динь, да динь-динь! — от хохота звякнули стекла в палате.