«Всех не спасешь!», — кричала во след вбегающей в подъезд Наташе соседка.
На руках у шестилетней девочки, уютно устроившись, сидел котенок — комочек пуха и шерсти: маленький, с округлившимися глазенками, ничего уже не боящийся. Девочка так нежно к нему относилась, что пушистый малыш ничуть не беспокоился о своей будущей судьбе. Хотя совсем недавно он растерянно бродил по незнакомым улицам, боясь всего и всех подряд.
«Мой родненький! Как же ты напуган! Сейчас, сейчас…», — шептала девочка про себя, поворачивая ключ в замке.
— Мамочка, а у нас новый жилец! — прокричала Наташа, светясь от счастья.
В их доме уже жила собака по имени Фаня, которую в свое время тоже подобрали на улице. Жила в клетке голубка, которая, из любви к своим хозяевам, несла им яйца (правда, кушала их только только Фаня). Звали голубку Гуленой. Такое прозвище она получила за то, что очень любила гулять, когда ее выпускали из клетки. Гулена даже умела танцевать, кружась под мамины ласковые слова, как под музыку.
Нашли голубку Наташины родители, обескрыленной и обесхвостенной, в парке во время грозы. Папа тогда сказал, что птица, наверняка, побывала в зубах у собаки или кошки, и чудом спаслась. Наташа гордилась своей Гуленой-победительницей: выйти живой из такой схватки было по силам далеко не каждой птице.
Девочка вновь вспомнила слова соседки «Всех не спасешь!», и на глаза ее навернулись слезы. Вспомнилось, как мамина знакомая принесла к ним на порог бродячего пса с перебитым хребтом. Бедняга угодил под машину, и лежал на проезжей части живой, но совершенно беспомощный, и жалобно стонал. Тетя Галя принесла пса в надежде, что мама придумает что-нибудь, чтобы помочь ему. Наташа с мамой тогда приютили страдальца, кололи ему обезболивающие уколы и антибиотики, назначенные ветеринаром. Пес все равно умер, промучившись несколько дней… «Всех не спасешь!»
— Мамочка, а почему тетя Даша так часто повторяет эти ужасные слова: «Всех не спасешь»? Вот этот маленький котенок — теперь спасен, наша Гулена — спасена, Фанька — тоже спасена. Ведь это же здорово! Если бы мы не попытались даже спасти никого из них, то и не спасли бы. Не всех, конечно, не всех, но хоть некоторых!
Наташа расплакалась, вспомнив страдания пса с перебитым хребтом (имени ему дать так и не успели). Как он был благодарен за миску воды, за еду, к которой так и не притронулся, за теплую заботу о нем, за возможность спокойно лежать, не боясь никакого насилия…
Мама, краем глаза глянув в окно, прижала к себе дочь, вытерла слезки и поцеловала мокрый носик.
-Доченька, вон смотри, тетя Лена выносит еду для своих подопечных. Смотри сколько котов сейчас сбежится. Все они благодарны, все они признательны и все они спасены, пока есть такие, как тетя Лена, пока есть такие, как ты, Наташенька. Всех, конечно, спасти невозможно. Но можно спасти некоторых, даже многих можно спасти. И это действительно здорово! В жизни очень много страдания. Страдают люди, страдают звери, страдает природа — эти страдания, увы, неизбежны. Но каждый из нас может кого-нибудь спасти, кому-нибудь помочь. Потому будем делать все, что нам под силу, чтобы спасти хоть некоторых!
— Спасти хоть некоторых, — повторила Наташа и выбежала из квартиры во двор. Она понеслась во всю прыть к тете Даше, мирно сидевшей на скамейке у соседнего подъезда. На коленях у тети Даши оказалось рыженькое, лохматое существо, радостно мурлыкающее, и при этом тщательно вылизывающее свои крохотные лапки. Наташа хотела что-то прокричать, рассказать, объяснить, но растерялась. Зато тетя Даша произнесла совсем неожиданные слова: «Вот решила себе взять котенка. Только что нашла этого вшивого чумазика. Сбегаешь в аптеку за средством от блох?».
— Спасти хоть некоторых! — радостно вскрикнула Наташа, взяла деньги и мигом помчалась в ветаптеку, располагавшуюся в доме напротив.