Один день из жизни кота.
• 7.00. Пришел в комнату, умирая от голода. Едва дотащился. Стал тыкать их лапой и выть, но они не поддались. Наверное, так нажрались моей рыбы, что встать не могут.
• 7.20. Одна встала. Чем они только занимаются?! Пьют какую-то бурду, только даром хорошее молоко переводят, юбочки какие-то, кофточки, флакончики, думаете, есть дала? Вот вам! Хрен на лопате. Кинула в миску какой-то гадости для Маньки и все. И усвистала. Я ел. А что делать?
• 10.00. Пытался спать на мамином диване. Только погрузился в приятную дремоту, мечтая о том, как приедет мама и будет обеспечивать подходящие жизненные условия, и выгонит, наконец, этих дур из дома, как пришла Манька. Била лапой по голове. Я долго терпел, поскольку она фитюлька неразумная и мозгов у нее в голове совсем нет. Потом не выдержал и достойно ответил. Она ускакала, думала, я за ней погонюсь. Вот еще. А эта все еще спит. Сколько же надо съесть рыбы, чтобы столько спать?
• 11.00. Встала наконец. Таскалась по квартире, пинала меня ногой. Говорила: «Заткнись» и «Пошел к чертовой матери». В общем, все как обычно. Каждый кусок хлеба достается горьким унижением.
• 11.30. Не кормят. Суют носом в старую бурду, пользуясь своим физическим превосходством, и орут: «Ешь, падла!». Я от них уйду. Только надо накопить припасов на дорогу.
• 12.00. Помыла мою миску… Может?
• 12.05. Все в мире обман и иллюзия. Вместо хорошего куска мяса, крайне необходимого мне, чтобы подкрепить собственные силы, она навалила в чистую миску этого отвратительного пшена, которое ест Манька, поскольку есть существо сущеглупое. Я, конечно, ел. Перед лицом голодной смерти не выбирают.
• 13.00. Сколько унижений, и все напрасно. Я выл, катался, терся обо все острые углы и даже собирал крошки с пола, чтобы показать ей всю меру своего отчаяния. Бесполезно. Это каменное сердце ничем не растопишь. Она даже не взглянула на меня и стала мыть пол. Я скромно сидел под столом в робкой надежде, что она смягчится, но она только шарахнула меня по боку мокрой тряпкой и велела убираться. Я, естественно, не теряя собственного достоинства, медленно удалился в комнату. Но она и туда приперлась со своей тряпкой. И еще в насмешку обозвала меня бедным котиком и процитировала: «И нету ни приюта, ни покоя…». Явно хотела уличить меня в невежестве. Можно подумать, я Тарковского не читал!
• 14.00. Готовит еду. Кинула жалкий кусочек мяса. Потом второй, третий, четвертый… Что за унижение! После двадцать восьмого я решил пойти поспать, в конце концов, что с них взять, и на том спасибо.
• 17.00. Проснулся от голода и от того, что сверху легла Манька. Дал ей по голове. В конце концов, кто в доме хозяин? Я или эта белая крыса? Пора решить данный вопрос раз и навсегда, поэтому я дал ей по голове еще раз.
• 17.10. Вместо полагающейся еды получил по голове полотенцем и безобразную ругань. Подговорил Маньку. Она пришла, поплакала и получила полную миску. Может, дело в кумовстве и взяточничестве? Надо проследить, не сует ли она им на лапу. Доел за Манькой. Есть по-прежнему хочется.
• 17.20. Спер из кастрюли пельмень. Съел. Теперь жалею. Наверное, они их отравили.
• 18.20. Пельмень переварился, но муки голода ужасны. Наверное, я в прошлой жизни зарезал отца и мать…
• 19.20. Пришла вторая. Эта тут же забегала, стала ее кормить. Маленькая такая, а сколько же в нее влезает, в прорву. И ест, и ест… Кинула мне поганый кусочек сыра, из-за которого еще, вдобавок, пришлось скакать по всему коридору и потом его убивать на всякий случай. Даже страшно подумать, сколько унижений приходиться терпеть взрослому коту.
• 19.40. Сидят на кухне и выдыхают дым. Оскорбляют словесно, думают, что я не понимаю. Издеваются над моим прекрасным вдохновенным лицом и огромными выразительными глазами. Завидуют. У самих глазки маленькие, а щеки толстые от переедания. И сами все лысые. Если бы я был таким уродом, то покончил бы с собой.
• 20.30. Приходила Манька. Жаловалась, что все скучные, только тапки веселые. Синие такие, с белой каемкой. Да, ничего тапки… Забудь, несчастный. Все прошлые попытки по улучшению этого дома закончились трагедией. Ужасно, когда у людей нет никакого чувства прекрасного.
• 21.00. Копал песок. Специально для них. Они иногда за это дают есть. Непонятно почему, но кто же разберет этих убогих.
• 21.15. Приятно, съев килограмм рыбы, полежать за батареей…
• 22.00. Есть больше не дают. Странно.
• 22.30. Опять получил полотенцем по голове, хотя всего-навсего пришел на кухню и пытался развлечь их пением. Между прочим, даже певцам в переходах кидают деньги. Может, пойти в переход?
• 23.00. Я все понял. Они решили уморить меня голодом. Фашисты!
• 23.10. Писал письмо маме, чтобы забрала меня отсюда…
• 00.00. В обстановке жесткой секретности доел Манькину еду. Смерть отсрочена. Но я буду бороться до конца!