Слава богу, что так, в Елабуге,
а иначе бы шли за гробом
равнодушно смурные лабухи,
каждый — нанят, и каждый — робот.
А в Париже или в Берлинии
провожали бы языками
злыми. Платьями — сплошь павлиньими.
(Время — бросить последний камень…)
Кто травил — тот бы первый —
плаксою
над челом, что уже увенчано…
Если мазал при жизни ваксою,
возопил бы: «Святая женщина!»
Ты и так им, как Богородица,
… показать весь текст …

Старость, это когда умирают последние человеческие чувства. Но чаще всего это происходит оттого, что эти чувства никогда и не рождались…

Жить по-человечески? Но для этого всем нам, прежде всего, надо стать людьми, а кому нужен такой вот коллективный суицид?..

Самая страшная пустота, это пустота жизни, ведь её сколько ни наполняй, меньше пустоты не становится, даже если всего остального в ней хоть чем хочешь ешь…

Очень многое знал, что в высшей степени печалило всех тех, кто этим не страдал, и поэтому всю жизнь жил весело и счастливо, как все вечные дети…

У молодости есть один существенный недостаток: она нам многое обещает и быстро проходит, а в результате мы так и остаёмся ни с чем…

Богов, как и любые другие украшения на шее нашей жизни, должно быть очень немного. А иначе они тоже катастрофически падают в цене…

Чем сильней религия, тем слабей в человеке всё остальное, чтобы ему не впасть в соблазнительную греховность…

Верить можно только наедине, а в толпе — лишь дежурно поклоняться, чтобы не дай бог, в религиозном своём рвении ни от кого не отличаться…

Если Бога нет, то тогда получается, что вся эта неисчислимая армия его верных слуг, не более чем скопище гнуснейших самозванцев и проходимцев. И тогда ты действительно понимаешь, что Бога нет…

Когда воспевать богов стало уже необязательно, интерес к ним резко возрос, и среди них оказалось немало прелюбопытных субъектов, один кровавей другого…