Люди принимающие жизнь всерьёз, я думаю в какой-то момент поймут, что она проскальзывает мимо их пальцев, причём в весьма раздражающей манере. Жизнь — это шутка, так? -Так…
И знаете люди говорят: «ведь мир в сложной ситуации!». Чтож — и да и нет.
Я имею ввиду, что впервую очередь вы можете поделать с этим?
Я думаю, что если ты правильно улавливаешь волну времени, ты начинаешь громко смеяться. Помните как сказал Оскар Уайльд? Оскар Уайльд сказал: «Только имея каменное сердце можно было не смеяться в голос услышав о смерти Крошки Нэл». Крошка Нэл — это персонаж в новелле Диккенса, за ней очень жадно следили в Америке. Она выходила по одной главе в неделю в газетах. Диккенс подарил Крошке Нэл воспаление лёгких, после этого она висела на волоске между жизнью и смертью неделя за неделей. И когда в Бостон прибывали почтовые корабли с очередным продолжением, люди приходили в доки чтобы узнать новости о Крошке Нэл. Это было что-то вроде первого дневного телесериала, понимаете. И затем она умерла и Оскар Уайльд сказал: «Только имея каменное сердце можно было не смеяться в голос услышав о смерти Крошки Нэл».
И это очень глубокая не шутка, но игра слов в определённом смысле.
И мы очень глубокие игры слов. Я имею ввиду: мы игра слов обличённых в материю. Само состояние быть живым — это как-бы слово ставшее плотью. Мы слово ставшее плотью под присмотром, под началом синтаксиса по-видимому. Мы субъекты особой сложности, предназначенные быть игрой слов и носителями разных смыслов во всех ситуациях. Поэтому единственная правильная реакция на все ситуации это лёгкая улыбка.
Люди принимающие жизнь всерьёз, я думаю в какой-то момент поймут, что она проскальзывает мимо их пальцев, причём в весьма раздражающей манере. Жизнь — это шутка, так? -Так…
И знаете люди говорят: «ведь мир в сложной ситуации!». Чтож — и да и нет.
Я имею ввиду, что впервую очередь вы можете поделать с этим?