Первой ожившей веточке радуются храбрые сердца, друзья мои…
Слышу иногда, как снисходительно и пренебрежительно говорят о тех, для кого и маленькая птичка, пропрыгавшая вдоль подоконника на тёмных лапках — повод прожить день счастливо.
Вроде как наивно это всё, примитивно, бестолково, и не подходит тем, у кого всё намного глубже и сложнее.
Культ страдания, увы, загоняет в него даже тех, кто примерно знает, как его демонстрировать, но пока ещё ни разу не испытывал в реальности…
Впрочем, я не об этом.
Я о людях с хрустальными душами…
О самых обыкновенных неидеальных людях, которые живут без ярких флагов на башнях, спокойно обходятся без громкого звучания о пережитом, продолжают идти неровным путём преодоления, и умеющих при всём этом сделать почти невозможное — сместить взгляд с себя, чтобы увидеть тонкую сторону жизни.
Для этого и вправду нужна храбрость.
Не та, в которой с шашкой наголо на любого мнимого обидчика, а тихая совсем, незаметная, умная…
Я знаю людей, которые живут так, имея необратимые диагнозы, тяжелейшие расстройства личности, серьёзные травмы. Привет тем, кто думает, что радоваться веточке может лишь сентиментальная барышня в период острой влюблённости, или тот, у кого и волосок с головы не упал.
Радоваться веточке… долго стоять под снегом… говорить с весной… слушать музыку ветра в старых деревьях…
А ещё успевать разглядеть ту жизнь, что рядом… и сопереживать ей… и не отыскивать врагов там, где их нет… и находить слова поддержки… и не выговаривать для себя особых условий…
Люди с хрустальными душами… те, чья поломанность не исковеркала их, не обесточила, не лишила доброго взгляда на всё живое, не напитала разочарованиями, и не выдала освобождения от «скучных уроков».
В их храбрости путь к исцелению.
Увязнуть в себе просто. И даже естественно.
Особенно там, где есть реальные на то причины.
Но если сделать это, и внушить себе мысль о том, что тебя всё равно никто не поймёт, потому что никто не испытывал того, что испытал ты, то уже не выбраться.
И поэтому — да… радоваться веточке…
Учиться этому столь же кропотливо, как руке не дрогнуть, выводя пронзительно чёрный иероглиф на белой рисовой бумаге жизни.
Результат настолько же прекрасен.