Заносили с балкона запах праздника и сосны,
Колко-инистый холод с расправляющихся ветвей,
Новогоднее волшебство, леденцово-цветные сны,
А с экрана о пташке пел чешской Золушке Соловей.
Из-под самого потолка, с антресолей стирая пыль,
Доставали коробки тайн, в упаковках искристый дождь.
И в предчувствии торжества хвойный запах по дому плыл,
А на полках сиял хрусталь, в тонких ножках скрывая дрожь.
Робко пряталось меж ветвей чуть звенящее волшебство:
Там печальной принцессе принц еле слышно шептал:"Прости".
Хорохорился ватный снег, прикрывая смолистый ствол,
Кот в сафьяновых сапогах сыпал с мельницы конфетти.
Любопытство сменяло страх раздавить скорлупу стекла,
Я игрушки из мягких гнезд доставала, едва дыша,
По экрану кружил балет — мама очень его ждала,
А Щелкунчик — каков храбрец! — дал суровый отпор мышам.
Сколько зим разлетелось в пыль, будто ёлочные шары?
В мягких гнездах из детских снов сколько память хранит тепла?
Стала вера в волшебный мир элементом чужой игры.
Засыпает дома метель серебром своего крыла.
Мама пела о том, как снег осыпался на мир пыльцой,
Мандариновой кожурой тихий вечер насквозь пропах,
И сиянье гирлянды освещало ее лицо,
И стеклянное чудо оживало в ее руках.