Где у гор вековых на коленях
Кривобокие выросли сосны,
Где качаются пьяные тени
На угрюмых скалистых откосах,
Где сучёною тонкою ниткой
Меж камней и корявых кореньев
Вьётся в мареве утреннем зыбком
Тропка, прочь уводя от селенья,
Там, порою чихая чуть слышно,
Бормоча что-то под нос негромко,
Топал ёжик — босой и без лыж, но
На плече с небольшою котомкой,
Унося за высокие горы,
От друзей и родных по секрету,
Небольшую мечту… Без которой
В жизни не было смысла и света.
Без которой закат над планетой
Точно так же уныл, как работа,
Приносящая только монеты,
Не дарящая чувства полёта.
… Ёж был крайне решительный малый,
В львиной доле основ прагматизма
Под ершистым покровом, пожалуй,
Не лишённый частиц гуманизма.
Понимая, что связь его с кошкой
Мезальянсом сочтёт вся округа,
Пораскинув мозгами немножко,
План построил простой до испуга:
Пригласив на свиданье смуглянку,
За кустами цветущего тёрна
Дал нюхнуть ей сперва валерьянки
И лишь только потом — хлороформа.
Уносил своё счастье навеки
Он в чужие края на рассвете…
*кстати, ёж был по маме Монтекки, а в котомке спала Капулетти*