Все же, что ни говорите — спортзал, это не только место, где можно напрячь вялую мышцу, но и конечно центр общения масс.
Вот и сегодня услышал совершенно замечательную историю, причинившую мне изрядную радость.
Зашел, значит, разговор про бег и про лыжи в частности…
Один атлет сделал кислое лицо:
Нееее… бег не моё. А лыжи вообще ненавижу… Из-за них чуть жизнь себе не изувечил… Помню как-то в академии мы сдавали зачет по лыжам — десять километров! И завалить нельзя ни в коем разе, такая ситуация неприятная сложилась. Вешалка просто. Вот и думаю — бежать «на зачет» надо с первого раза, второй раз точно уложиться не смогу, знаю себя.
А как?
Единственное, что смог придумать — решил одеться совершенно легко — футболка, свитерок, и штаны тонкие болоньевые на голые окорочка. Думаю — все равно бежать буду быстро, не замерзну.
Ну, на старт! Внимание! И побежали, значит…
И я такой, действительно, быстро побежал, резвым антилопом. Те, кто в куртках был — поотставали нафиг сразу.
А круг в 10 км был сделан огроменной петлей. Т. е. если ты там вдалеке, посередке, начнешь умирать вдруг неожиданно, то тебе все равно раньше с трассы не сойти. Ползти придется все эти километры до финиша.
Вот бегу я такой, бегу… Быстро так бегу, обогнал уже многих… Экий я молодец, радуюсь, что так хорошо с одеждой придумал…
Ну и км через 5, где-то как раз на апогее петли, я вдруг с досадой начинаю понимать, что я бегу и вздрагиваю.
Мне что-то периодически обжигает холодом ляжки…
Начал я прислушиваться к себе… Мать!!! Это же пиписька!!!
Ага! Холодный ветер прошивает тонкие штаны насквозь, а я еще бегу быстро, и её там выморозило до бесчувственного состояния!
И поплохело мне сразу. И воздуха стало не хватать.
Да как же… Да что же… мама…
Схватил я себя за неё, растирать начал. А сам прямо вою сквозь зубы в ужасе — «ууууу!»… Не пожил же еще как следует… Все потом, потом… А нет больше потом… Нечем жениться…
И страх такой навалился, как представил что все теперь, что отчикают под корень. И даже соображать перестал адекватно, ага.
И только песенка бьется в мозгу — «срубили нашу ёлочку под самый КО-РЕ-ШОК!!!»
Потом думаю — надо что-то делать! Может можно еще спасти, обогреть там, вдохнуть жизнь… Заметался, туда побежал, сюда побежал.
Потом взял себя в руки — побежал зачем-то назад по лыжне.
А растирать на бегу неудобно, палки мешаются.
А лыжня одна. Вокруг снежная целина, ну и выскочил я такой, с глазами на лбу, активно растирающий, на троих, которые прямо за мной бежали. И молча все главное.
Испугал их сильно.
Но они по глазам поняли всю опасность — шарахнулись в стороны.
А мне уже все равно, несусь дальше…
Несусь, и вдруг понимаю, что бежать мне еще точно половину. Но сзади меня было гораздо больше бегунов, чем спереди. Все же бежал я быстро и почти всех обогнал.
И теперь сталкивать с лыжни мне придется великое количество граждан. И они наверняка будут тормозить мое движение.
Все эти мысли пулей пронеслись в голове, я развернулся и снова рванул к финишу.
К этому времени, я натер там у себя уже все основательно, и можно было на некоторое время взять себя в руки. А в руки взять палки.
Когда я, хрипя, догнал этих троих, они издали дружное «ЁЁЁЁЁ!» и прибавили ходу.
Особенно переживал задний:
— Отстань, дурак! — интеллигентно кричал он, задыхаясь, — Чего привязался???
— Что там?! — в ужасе кричал первый, ему было не видно, — Что там ребята!!!
— Ыыыыы! — рычал я, настойчиво наступая заднему на лыжи, пока он не упал, — Лыыыыжнююю!!!
…Я бежал, и с ужасом прислушивался к себе. И думал — как же все глупо получилось… Воспаленное сознание рисовало страшные картины — как она вот прямо сейчас хрустально обломится и покатиться по ноге холодной сосулькой куда-нибудь в ботинок.
Растирания существенно снижали мою скорость, и я решил просто ломить к финишу изо всех сил. Будь что будет. Мозг уже не выдерживал всего этого ужаса, и я впал в прострацию.
Я очень быстро догнал немногочисленных лидеров, настоящих спортсменов.
Говорить я уже не мог, я ревел им в спину, а когда они с испугом оглядывались, замахивался на них лыжной палкой.
Я же не мог каждому объяснять про пипиську!
К финишу я пришел первым.
Я хрипел как тройка лошадей, и казалось, звенел как они бубенцами.
Скинув лыжи, я, не останавливаясь бросился к зданию, проверять.
Наш физрук радостно бежал ко мне, показывая секундомер. Члены комиссии пытались перегородить дорогу, требуя, чтобы я где-то там расписался…
А я делал страшные глаза на лбу, расталкивал их этим неприятным лицом, кричал «ЫЫЫЫЫ!», и все пытался убедиться рукой, что ни чего не осталось валяться на трассе…
— Ух, ты… — только и могли сказать мы.
Он усмехнулся криво:
— Не надейтесь… Успел… Но лыжи с тех пор не люблю…