Великий хоккеист работает могильщиком.
Ах, водка-матушка,
ищи меня на дне…
Когда он в телевизорах
магичествовал,
убийства прекращались по стране.

Он был капризный принц
Олимпа и Сабены,
а после тридцати
он так застрессовал
наедине с забвеньем —
не дай вам бог перенести!

Он понял что-то
выше травм и грамот.
Над ямой он обтёр
бутылку и батон.
Познал бы истину,
когда б работал Гамлет
сначала Йориком, могильщиком — потом.

«Ляжем — сравняемся», —
он говорил девчатам.
«Ляжем — сравняемся», —
он оборвёт меня.

Не в голубой конёк —
в глубинную лопату
врезается ступня.

Ляжем — сравняемся —
кумиры и селяне,
ляжем — сравняемся —
народы и леса,
в великой темноте в неназванном сиянье
ляжем — сравняемся.

Там побеждённому стал победитель равен,
там, бывшие людьми,
безмолвные глядят —
взгляд клёна, взгляд звезды и придорожный камень.

Потом и камня нет.
Остался только взгляд.

Он погружается, дымя цигаркой в вечность.
Кто не сшибал верхов, тот не познал глубин.
Он погружается
по пояс, грудь, по плечи.
Прямоугольный мрак.
Живой дымок над ним.

Сограждане!
Над ним не надо зубоскалить.
Рублёвые цветы воруя с похорон,
надежда падшая
за вас поднимет шкалик —
наш падший чемпион.