После крутой одиссеи подводной
воин с надеждой на сушу ступает.
Поздняя осень погодой холодной
к сердцу тревогой немой прилипает.

Я уважаю друзей нетерпенье.
После приветствий и официоза
их ожидает объятий мгновенье,
женщин любимых счастливые слёзы.

Только в «отгуле» моя «феминистка»,
к югу отправилась, за журавлями.
Пусто в квартире. Коньяк и записка:
«Милый, отметь возвращенье с друзьями»…

Звёздною ночью на улицу выйду.
Мёртвые листья шуршат под ногами.
Дома не спрятать глухую обиду,
в стену молчанья стуча кулаками.

Знаю, что надо держаться достойно,
не позволяя ни сплетням, ни стрессу
в сердце задетом устраивать бойню
и по надеждам заказывать мессу.

В бухте буксиров гортанные звуки
в звёздное небо сигнал посылают.
Сосен камчатских колючие руки
как по команде луну закрывают.

Влился в картину мазок несуразный
сопок скалистых нахальным оскалом,
зная, что их макияж безобразный
утро укроет седым покрывалом.

Голая осень в манере вальяжной
что-то на ухо воркует морозу.
Мрачно гляжу, как посёлок Лахтажный
с матом готовится к анабиозу.

Я не хочу утонуть в алкоголе,
пьяные слёзы ронять примитивно.
Но почему растерявшейся воле
в море спокойно, а дома — противно?

Чем виновата природа-подруга,
если душа разобраться не может
с мёртвой тоской сатанинского круга?
Ну, подскажи же мне — что это, Боже?

Это -любовь. Либо есть, либо нету.
Третьего нам не дано изначально.
И не ищи — не получишь ответа
у эгоизма с кольцом обручальным.