Дежавю… (памяти Мариночки Буряк посвящается)
Читаю на сайте новости… «Маринку причастили»… открываю страницу, хотя заранее знаю что увижу там… текст, фотографии… дежавю… я уже видела это много лет назад, только девочка была другая… Постарше и с двумя косичками. Маринку повезли домой… я знаю что будет дальше, буквально через несколько часов по приезду домой. Я просто знаю… я пережила это много лет назад, но сейчас как будто вернулась в прошлое…
22 октября далекого 1999 года. Сборы домой… мама одевает меня как ребенка… мне почти 15, но я действительно выгляжу ребенком. 30 кг весу, буквально прозрачные пальцы, ноги без мышц, ребра прямо под кожей… А еще я так же как маленький ребенок беспомощна. Мама переворачивает меня с боку на бок, одевает куртку. Но я все время выскальзываю из нее — она стала слишком большой на мое тело. После трех безрезультатных попыток решено просто укутать меня в одеяло.
Вещи уже в машине… я напоследок оглядываю стены своей палаты… я больше никогда не вернусь сюда… от этой мысли почему-то радостно на сердце. Все мучения позади, я ухожу из этого ада навсегда. Я прижимаю к груди фото. На нем 6 детей, в том числе я. Оно сделано пол года назад… на обороте стоит 5 дат… это даты смерти пятерых из нас… я осталась одна, последняя. Но это не на долго… я думаю об этом совсем без страха… там, дома все будет хорошо… нет, не в двухкомнатной квартире на пятом этаже… а там, где действительно мой дом… Я улыбаюсь сама себе…
Мама выносит меня из отделения завернутую в одеяло и передает папе… лифт не работает, по этому папа несет меня на руках по ступенькам. Ему совсем не тяжело физически, но мне кажется, что каждый шаг дается ему все с большим трудом. Он так же как и я все понимает… но ему страшно, он не готов отпустить меня домой…
Мама в машине на заднем сидении. Папа укладывает меня туда же. Голова на коленях у мамы… она заботливо поправляет развернувшееся одеяло. Ей тоже тяжело, она тоже хочет чтоб я жила, какой угодно, только бы жила… она не понимает, не может понять… мне хочется обнадежить ее, рассказать о том, как мне будет хорошо в другом мире… Но я знаю — она не готова это слышать. И я молча наблюдаю желтые деревья за окном машины. «Последняя осень» — почему-то эта фраза вертится в моей голове. А еще «осень жизни как и осень года, надо благодарно принимать»… и я принимаю. Я благодарю Господа за то, что дал мне возможность увидеть все это, что дал возможность вернутся к родным пусть на короткий срок. Машина едет очень медленно… водитель знает, что каждая кочка, каждое резко движение отбирает у меня остатки сил… И вот он дом…
Родители положили меня на диван и развернули одеяло. Я смеюсь как ребенок… я дома! Я не надеялась доехать сюда… но доехала. Боже, как же тут хорошо! Я прошу мама поднять мою руку и дотронутся моей ладошкой до стены. Она делает ничего не спрашивая. А я слегка шевелю пальцами и убеждаюсь — это стены моего дома. И я опять смеюсь…
Дышать… дышать… Господи, как же это страшно — не иметь возможности втянуть в себя воздух… Родители не плачут… они сидят рядом со мной и держатся за руки. А еще держат мои руки. Мы молчим… не нужно слов, мы все понимаем… мы знали, что так будет… Я тихо шепчу: «вы мне обещали, вы же это помните?», а родители отвечают: «Кончено помним, мы не нарушим обещания, мы не отдадим тебя больше в реанимацию, ты уйдешь здесь, дома. Мы будем рядом до последней минуты!». И мы улыбаемся… Чему? Не знаю, просто улыбаемся…
Скорая подъехала к дому… «мама, ты же не отдашь меня? Ведь правда?» — больше всего на свете я боюсь что меня снова отдадут в реанимацию, что я погибну там — совсем одна. А мама снова и снова убеждает меня, что скорая приехала только для того, чтобы подключить мне кислород, чтобы было не так тяжело…
Открываю глаза… лицо врача перекошенное от ужаса… родители чуть в стороне держат меня за руки… остановка дыхания… провал… снова возвращение к жизни. Надолго ли? Наверное нет…
Врача обычной скорой сменяет реанимационная бригада. Уколы… я не хочу… я не так хочу уйти… но так как мне хочется не выходит — дыхательная недостаточность прогрессирует очень медленно… и сил терпеть мучительное удушье больше нет… Хорошо, пусть будут уколы… только не в реанимацию! «Мама, ты же помнишь что обещала?» — и в сотый раз ответ «Да, Ирочка, мы будем рядом до конца!».
— Ребята, вы понимаете что вы делаете? — доносится из-за стены голос врача реанимационной бригады — Если ее не отвезти в реанимацию, случится само страшное!
— Да, понимаем — в один голос отвечают родители… их голоса полны спокойной уверенности — Но пусть это случится тут, дома. Пусть мы будем рядом до последнего удара сердца! Я не хочу чтобы она умирала среди чужих людей!
— Я сейчас вызову милицию и силой заберу Иру в больницу. Вы убиваете ее! — врач двинулась в сторону телефона.
— Ее убивает болезнь и наша медицинская система! Посмотрите сюда — мама заводит врача в комнату — Посмотрите! — она откидывает одеяло, которым я прикрыта — Это не мы довели ее до такого истощения! И даже не болезнь! Это больница решила «опустить душу». И это считалось нормальным. А мы не имеем права оградить нашего ребенка от дополнительных страданий в последние часы ее жизни???
Врач отвернулась к окну… она стояла так несколько минут, а когда повернулась, я увидела, что она плачет.
— Я могу что-то для вас сделать? — ее голос был спокоен.
— Все что вы можете — дать Ире уйти тихо и спокойно…
Врач молча собрала оборудование и вышла из квартиры… А мы снова остались втроем.
Удушье… провал… опять удушье… и снова провал… когда я открыла глаза, прошло уже 1,5 часа. Я была без сознания 1,5 часа и все это время я не дышала сама. Родители по очереди делали искусственное дыхание рот в рот. Один делал, а второй стоял на коленях рядом, держал мою руку и молился о моем спасении. Каждые 10 минут они менялись…
— Мама, почему вы не отпустили меня?
— Звонил Сережа (мой старший брат), он очень хочет тебя увидеть… он приедет завтра… мы должны продержатся до этого времени…
Хорошо, я буду держатся… я должна простится с ним… а потом… я опять с улыбкой подумала о том, как обрету покой…
Прошло уже 7 лет и месяц… Господь не даровал мне покоя… все эти 7 лет — борьба… Не только с болезнью, но и с душевной болью…
Господи, почему Ты даровал мне возможность знать, что чувствуют эти детки, но не дал возможности что-либо менять? Почему я, читая новости, снова и снова переживаю события многолетней давности и знаю наперед, что будет дальше? Я знаю, чувствую боль эти детей, а облегчить ее не могу! Я смотрю на фото Маринки, уезжающей домой, и вижу себя 7 лет назад. Я знаю, что ждет ее в ближайшие же часы… а изменить ничего не могу!!! Я молю Бога совершить такое же чудо, как он совершил 7 лет назад, но почему-то знаю, что в этот раз чуда не будет! А потом читаю о смерти этой девочки и снова задаю себе вопрос — зачем я тогда выжила? Для чего Господь спас меня? Неужели только для того, чтобы я снова и снова переживала дежавю, только для того, чтобы я наблюдала за тем, как «уходят» дети? Для чего, Господи???
Я знаю, что в другой жизни получу ответы на свои вопросы. Я знаю, что мои старания будут вознаграждены. Но сейчас, глядя на фото Маринки, я больше всего на свете хочу избавится от этого «дара» — чувствовать боль других…