Я не раз говорил, что красота в глазах смотрящего. Так же, как и печаль, задумчивость, любовь… В глазах смотрящего — весь мир. В тебе. Но есть что-то еще. И гуляя сквозь переплеты старых улочек города, зависая под музыку тишины на краю пролета степи ты соприкасаешься с забытым. Память мира неразрывно связана с памятью личности, это части единого целого. И проходя по чуть теплой мостовой, нагретой солнцем или между одновременно движущимися и неподвижными деревьями, ты шлейфом будишь за собой чутких призраков чужих воспоминаний. Между ними и тобой лежит лишь тонкая, хрупкая, недолговечная грань. Грань твоей чувствительности к миру. И когда она стирается, призраки входят в тебя, как в единственный дом. И в тебе впервые закипает острая, горячая взвесь чужих слез и улыбок, прикосновений и потерь, счастья и боли. Потом она станет неотъемлемой частью тебя, но пока… и ты задыхаешься, хватая ртом воздух вместе с недоступными обрывками тишины, падаешь, пытаясь остановить биение своего сердца, тысяч своих сердец, умноженных на огромную пустоту души, наливающуюся тенями, как криком. А потом замираешь на краю такого пронзительного безумия, медленно закрываешь глаза и… снова становишься собой. Просто уже другим собой, которого тебе еще только предстоит узнать.