Marlene Dietrich. Напомним молодежи в двух словах: Марлен Дитрих — самая знаменитая немка 20 века, актриса и певица, антинацистка, наплевавшая на крайне заманчивые предложения самого Геббельса (астрономические гонорары за каждый фильм), эмигрировавшая из Третьего Рейха в Америку и помогавшая союзникам драться с нацистами. Которые ее, естественно, записали в «национал-предатели», «пятую колонну» и «агенты Госдепа».
После войны в ее жизни тоже случались «моменты». Вот три из них:

1. В 1960 году Марлен Дитрих приехала на гастроли в ФРГ, где ей оказали более чем холодный приём вследствие её «антигерманской» позиции в период Второй мировой войны. В Дюссельдорфе молодая женщина плюнула ей в лицо, а во время выступления в неё бросили яйцо. В Западном Берлине ее принимали как раз очень тепло, ее принял в своей резиденции бургомистр Вилли Брандт, который пережил период нацизма в эмиграции. Однако и там были выступления против её концертов: не могли простить ей то, что она находилась в расположении американских и английских войск, когда те дрались с вермахтом.

2. В 1964 году с большим успехом прошли концерты Марлен Дитрих в Москве и Ленинграде, хотя советские зрители могли видеть её тогда лишь в двух фильмах — «Свидетель обвинения» и «Нюрнбергский процесс». Во время выступления в Центральном доме литераторов Дитрих спросили, знает ли она кого-нибудь из современных советских писателей. Она назвала рассказ Константина Паустовского «Телеграмма» своим любимым произведением. Зрители начали аплодировать Дитрих. Вдруг кто-то крикнул: «А Паустовский в зале!» Тогда все начали аплодировать уже ему. Больному, почти ослепшему писателю пришлось встать и пойти на сцену. Паустовский поцеловал Марлен Дитрих руку, а она опустилась перед ним на колени.

3. В 1960-е годы Марлен Дитрих дважды побывала с гастролями в Израиле. Она пела на английском: в то время в Израиле немецкий язык со сцены принципиально не звучал. Однако на первом же концерте ей принесли записку с просьбой исполнить старую немецкую колыбельную. Она сказала: «Я могу спеть, но если в зале есть хоть один человек, который этого не хочет, я могу и по-английски». Такого не нашлось. Она спела колыбельную точно так, как когда-то пели мамы и «нонны» в старой доброй кайзеровской Германии. Зал рыдал. Она продолжила петь по-немецки. После окончания программы ей пришлось еще 14 раз спеть на бис. Зрители отбили все ладоши и каблуки (по-немецки аплодируют и по-обычному, и стуча ногами по полу). После израильских гастролей Марлен Дитрих стала включать в свои программы израильские песни на иврите, а одну записала на пластинку.