И: — …раз уж речь зашла о стеснении, вы можете объяснить нам, что это за эмоция?

З: — Это довольно сложная эмоция. Ее природа бинарная. Она вызвана радостью и в то же время страхом…

И: — Страхом? А что такое страх?

З: — Это ощущение, возникающее при опасности.

И: — То есть стеснение — это когда вы радуетесь опасности?

З: — Нет, наоборот. Стеснение — это когда мы боимся радости.

И: — Но мы думали, что радость — это положительная эмоция. Почему же вы ее боитесь?

З: — Я уже упоминала что, это бинарная эмоция. Мы боимся не самой радости, а как бы того, что она исчезнет.

И: — Интересно. Скажите, а бывает ли так, что вы радуетесь опасности?

З: — Так тоже бывает. Это называется экстрим. Но это не совсем эмоция, скорее род занятия. У самой эмоции, наверное, нет названия.

И: — А почему вы дали название страху радости, но не дали радости страха? Такая эмоция что реже встречается?

З: — Ну… Да, пожалуй, реже. Многие люди и вовсе не переносят экстрима.

И: — Можно ли сказать, что это занятие противоестественное? Противоречит природе человека?

З: — Оно противоречит инстинктам, но я бы не стала называть это противоестественным.

И: — Почему? По каким же признакам вообще на Земле определяется противоестественность?

З: — Это должно не соответствовать природе, мешать жить многим людям.

И: — Как война?

З: — Ну нет, война это для людей естественно. Борьба классов, борьба за правду, враждебность, выживание сильнейшего и всё такое.

И: — Но ведь это мешает жить многим людям.

З: — Да, но они борются за то, что дороже их жизней.

И: — Так за что же?

З: — За счастье. Кто-то за своё, кто-то за всеобщее. Зависит от цели.

И: — Можно ли сказать, что самое главное для землянина — стремление к счастью?

З: — Да, это, пожалуй, самый главный двигатель человечества.

И: — Скажите, если все одновременно станут счастливы, будет ли это означать конец цивилизации?

З: — Не думаю, что это возможно, ведь счастье у всех разное. Одно счастье рано или поздно вытесняет другое.

И: — Может поэтому вы боитесь радости?

З: — Да нет…