-------------- Начало. --------------
.
Это случилось давно, очень давно, в одном большом городе, в то странное время года, когда с севера к морю дуют прохладные сухие ветра. Ветер как будто состарившийся человек долго и с шумом выдыхает воздух… По улицам кружится пыль, мусор и бездомные собаки. Утро наступает поздно, а ночь рано вступает во владения своими безбрежными богатствами в виде миллионов драгоценных камней-огоньков.
.
В одно такое серое и прозрачное утро в маленькую городскую гавань зашел корабль. В то же утро с другой стороны, с севера, в город вошел человек. За спиной под истрёпанным светло — серым плащем были крылья. Он поглядел на городские ворота и зашел. «Не все, то, чем кажется.»
.
Люди как всегда спешили на работу. Торговцы торопились к рынку, служащие ехали в центр, дети шли в единственную на весь город школу. Все было как обычно. Человек решил поехать в порт на трамвае. Множество народа на остановке в теплой одежде. Словно пар от дыхания над ними поднимался легкий гул разговоров. Подошел трамвай. Толпа стала заполнять вагон, потом подножки и поручни. Молодые и старые, женщины и мужчины, с добрыми и не очень глазами. Девушка, симпатичная, пожалуй, оступилась. Её слегка подтолкнули сзади и она кульком выпала на землю, прямо на колени.
.
В глазах её была обида, была боль и был гнев. Она была красива, бледна, с длинными кудрявыми волосами. Под стать была её душа. Ангел видел её. Какая странная уверенность в себе, в том, что ей никто не нужен. Он подал ей руку, помог подняться и приглушил боль. «Джинджи…» Он дал ей дотронуться до своего сердца, чтобы стало ещё легче. В принципе, он ведь и был ангел, он должен был дарить себя людям, и если надо отдать себя целиком, без остатка. Такова судьба, каждый ангел однажды лишится крыльев и доживет свой век на Земле. К глазам девушки подкатывались слёзы. Она рывком отняла руку и отвернулась.
.
Ангел согнулся и прижал руками окровавленную рубашку. Поднял глаза — её уже небыло… Вряд ли ей стало лучше… Если хоть чуточку — уже хорошо, подумал он. А сердце… можно прожить и без куска. Ничего… Он запахнул поплотнее плащ и втиснулся в трамвай.
.
«Уйди отсюда, сволочь, ты на ноге моей стоишь!» — закричал пожилой мужчина. «Простите…» смутился ангел. «Выметайся к дьяволу, если тебе не нравится!» не унимался дед. Ангел очнулся на обочине. Его тоже выпихнули из трамвая. Местность он не знал, но направление к порту почувствовал, на то и был неземным созданием. «- Пойду пешком, лучше. Кажется сломали крыло.» Крыло и спина слева болели. Перед взором маячила девушка с остановки. Он отряхнулся и поковылял по широкой людной улице.
.
Дальше идти было трудно. Люди задевали его плечами, словно не видя, он устал, все тело ныло. В добавок хотелось есть. Ангел сел на лавку возле входа в маленький и уютный на вид парк. Бездомная, грязная, с картонной коробкой рылась в мусорном бачке рядом с парковыми воротами, искала съестного. Ей было явно хуже, и ангел решил помочь. Вообще — то превращение в пищу, накормление народа семью хлебами — это все прерогатива Бога. Ангел только служащий, и чудеса ему не положены. Но немного можно, решил он, и превратил дырявый детский мяч в пакет с бутербродами. Надо только пристально вглядеться, и представить себе, что там. И все будет так, как ты скажешь. Технология чуда очень проста.
.
Секундой спустя бродяжка обернулась и крикнула: «Что ты смотришь, сукин сын! Отвернись, уматывай отсюда! Жрать тут нечего больше, понял? Ты!» Нет, он не ждал благодарности, и даже её не предполагал. Он, скорее, подразумевал отсутствие неблагодарности, или отсутствие реакции вовсе. Странно… Внутри что — то хрипело, было противно и сыро… В глазах немного мутило. В добавок какая — то собачонка на поводке попыталась исполнить свой долг на ботинки ангела. Он отпихнул её, а собачонка тяпнула его за пальцы. Глаза подёрнуло белой пеленой, в голове раздувался ком ваты. Сознание уходило.
.
Солнце встало в зенит. Холод пробирался меж деревьев вместе с неумолимым и постоянным ветром. Ангел глянул на свою левую руку. Пальцы не щевелились, всюду была запекшаяся кровь. Он встал и пошел к выходу из парка. До порта оставалось совсем немного, но силы почти оставили путника. Через дорогу молодой человек с запачкаными руками и длинными волосами копался в двигателе машины. Машина была старая, Ангел с трудом припомнил что видел такие, когда только попал на землю. Облупившаяся синяя краска, левый бок весь измят — авто немало повидало на своем веку. Но дело было не в этом. В седьмом цилиндре напрочь прогорел выпускной клапан. Ему было жаль парня, его машину, да и сил идти пока небыло. Он позволил себе ещё одно чудо. Пшикнул компрессометр. Парень ввернул на место свечку и завел мотор. Ангел отвернулся и пошел к порту.
.
— Тебя подвезти?
— Нет денег. Но надо в порт.
— Ну садись. Бог с тобой.
.
В движениях отремонтированного мотора было что — то завораживающе — жизнеутверждающее. Ангел любил железяки. Они не предают, при должной заботе.
.
— Все. Дальше рынок, нет проезда. Там спроси, «Рыбный причал». Сам увидишь. Он один. Пока.
.
Рынок был большим, старым, и походил сверху на сплошное столпотворение. Народ ходил туда и сюда, домохозяйки покупали овощи, рыбу и зелень к ужину. Лавочники подкупали недостающее, карманные воры и попрошайки занимались своими делами. «Простите пожалуйста, мне нужен «рыбный…» «Чего? У тебя ни гроша, проваливай!» и удар по коленям. По полам плаща прошлись чьи то ноги. Голову прижало у земле, на выбившемся из-под одежды крыле отпечаталась подошва…
.
Скаозь толпу пролегла черная линия, слева и справа от неё падали обожженные и изодранные в клочья тела. Стало тихо. Где — то поодаль послышался плачь, кто — то запричитал.
.
Той же ночью шхуна «Гладиус Деи» вышла из порта, взяв курс в открытое море. На палубе валялось обожженное тело с кожаными крыльями, похожее на мифического дракона. Существо тихо стонало и звало кого — то. «Джинджи…». Говорят, что такова судьба, каждый ангел однажды лишится крыльев и доживет свой век на Земле…
.
----------------- Окончание. -------------------
Шелестя рассекаемой водой, шхуна продолжала свой путь в открытое море… Видимо, ей кто-то все-таки управлял, хотя на палубе не было ни души…
На палубу вышла женщина… ни старая, ни молодая… с добрым задумчивым лицом… Она c грустной улыбкой посмотрела на то, что осталось от ангела, и прошептала: «Бедняжка… Тебе сказали глупость, и ты ей поверил…» Потом улыбка стала шире: «А еще ангел!»
Подойдя к ангелу, женщина опустилась рядом с ним на колени… Приподняв голову, она бережно положила ее к себе на колени и приложила руку к разгоряченному лбу… закрыла глаза… и казалось, прислушалась к чему-то… вторая рука скользнула и опустилась на грудь над сердцем ангела… лицо женщины напряглось и застыло… на лбу проступили капельки пота… они становились все больше… и наконец полосками заструились вниз… Послышался вздох… еще… и еще один…
Ангел открыл еще слегка мутные глаза. «Но… но…»
«Молчи!» — не открывая глаз, сказала женщина, «Не мешай мне!». Было заметно, что усилий женщине требуется все меньше и меньше… Пот уже не струился с ее лба, да и сам лоб уже почти не был влажным…
Наконец, женщина открыла глаза… всмотрелась в лицо ангела… и удовлетворенно кивнув, усталым голосом произнеся: «Вот так! И никак иначе! Вставай!».
Еще не веря своим ощущениям, ангел поднялся с палубы… С него серым пеплом ссыпалась старая обожженная кожа, и было видно, как светиться его тело удивительно теплым светом… Остатки плаща тихо скользнули на палубу и за его спиной бесшумно развернулись ослепительно-белые крылья… Он приложил руку к сердцу… и посмотрел на женщину широко раскрытыми от удивления глазами… «Кто ты? Бог?» — «Нет, я — Женщина!» — «Но… но… Такое под силу только Богу!» — «Разве? Разве не Женщина приносит в этот мир новую жизнь? Вот ты и родился заново! Лети…» — «Джинджи…»