Когда мы с дочкой Кирой улетали в Армению, она подошла к делу серьезно. Если даже у нее, шестилетней, есть паспорт — значит, нужен и ее кукле Насте. Нарисовала «фотографию», вписала туда полное имя куклы — Анастасия Леонидовна Троицкая (не спрашивайте, не знаю, откуда эти отчество-фамилия).
И вот мы на паспортном контроле в Шереметьево, за стеклом — обычная хмурая тетка. Ну все мы их знаем, все их боимся — как советских гебистов боялись. Тетка берет паспорта — Киры и мой. Задает пару дежурных вопросов. Стучит в паспортах стальной машинкой: проходите.
Вдруг Кира говорит мне: «А как же паспорт Насти?». Она держала его в руках, она его приготовила. И я знаю, что надо быстро идти, сказать дочке, что за нами большая очередь, а Настю и так пропустят, это ж граница страны, здесь не женщины, а люди в погонах с холодными звездами. Тетка видит заминку: «Что такое?». Я понимаю, что это, блин, смертельный номер, но мы протягиваем розовенький паспорт Насти: тут вот у нас для куклы еще…
Тетка отвечает: «Так давайте, я посмотрю». И улыбается. Да, блин, она улыбается. Она действительно смотрит Кирину разрисованную бумажку, сложенную вдвое. Мало того, она говорит: «Сделаем как положено». И ставит в розовый паспорт свой розовый штампик. Вот этой стальной машинкой — штампик в кукольный паспорт. На государственной границе России. Где люди в погонах с холодными звездами.
Если бы не барьер и стекло — я бы эту женщину расцеловал.