Место для рекламы

Зависть

У Галочки Пичугиной умерла мать.
Воспитательницы, собравшись в кучку у окна, шептались. Ребятишки с любопытством поглядывали на Галочку. Когда вечером пришла ночная няня, девочка подбежала к ней и первой сообщила новость: «А у меня мамка умерла!»
Вскоре Галочку удочерили пожилые, солидные, зажиточные люди. Одели её в новую одёжку. Она стала другой: жевала не раскрывая ротика, а пия кисель, отставляла мизинчик. Новых родителей называла мамочкой и папочкой.
И дети стали завидовать.
Когда вечером за Галочкой приходили, и она бросалась к двери, счастливая, щебетала пожилой даме о своих дневных делах, Сашка Бердин хмыкал: «Мамочка»! Никая не мамочка — Галькина мать сдохла!" А Лена Неверова, поправляя куколке букольки, ворковала: А мне мама сказала, что тоже умрёт, тогда моей мамой будет Татьяна Петровна по музыке, и я целый день буду на пианинке играть".

…На другом конце города, в детском доме номер один, ночная нянька, угомоняла расшалившихся ребятишек:
— А ну спать, суразята! Разбесились, вшивики головастые… О-хо-хо, тюрьма по вам плачет…

©
Опубликовала    04 фев 2019
0 комментариев

Похожие цитаты

Утренний автобус

Дурочка просыпалась раньше всех. Это уже после неё, позёвывая, поднималось июльское солнце. Почёсываясь, выходили на арену городских улиц дворники. Подтягивались к остановкам хмурые шахтёры, ворча на то, что — «как назавтра в первую смену, так с вечера обязательно напьёшься».
Дурочка спала в кустах аллеи на зимнем пальто, которое, проснувшись, она натягивала на себя поверх военного кителя. Её лицо всегда строгое и непроницаемое потемнело от грязи, на ногах была разная обувь: на правой — тапок, н…

© Auska 455
Опубликовала  пиктограмма женщиныAuska  24 июн 2016

Девочка и мама

Голова трещала. Ирка встала с постели, прикурила папиросу и, почесываясь, вышла во двор. Приставила руку козырьком ко лбу: солнце в зените. Ирка возвратилась в дом, шмякнулась к загаженному вчерашней гульбой столу, слила из всех стаканов выдох-нувшуюся водку, выпила. Заметно полегчало. Она распахнула окно и хрипло крикнула: «Женя! Женька!» Через минуту в калитку вбежала девочка, шестилетняя Иркина дочь.
— Мам, а я на похоронках была. Дедушка Сысоев умер, а бабушка его сидела-сидела и стала падат…

© Auska 455
Опубликовала  пиктограмма женщиныAuska  29 июн 2016

Время

У старухи матери и её двадцатилетней дочери нет часов.
Нет и репродуктора.

Переулок, где они живут, — короткий, узкий, нелюдимый.
Время послевоенное, страшное и строгое — сталинское.

Каждое утро молодая должна быть возле фабричной проходной вовремя.
Старуха ложится ранним вечером, чтобы встать среди ночи, сесть к окошку в ожидании первого прохожего — предвестника утра, точки отсчета рабочего дня… Во сколько тот первый пойдет — не важно, в четыре, в пять… Важно, что пора начинать новый день.

Старуха подходит к кровати, теребит плечо дочери под лоскутным одеялом и цедит:
— Нюрка, вставай — человек прошёл!

© Auska 455
Опубликовала  пиктограмма женщиныAuska  18 сен 2016