Недавно приятель из Хабаровска обратил мое внимание на фрагмент книги британского историка и социолога Теодора Шанина «Революция как момент истины». На странице 120 он написал: «Прочитав отчет о том, что один генерал не стал обстреливать из артиллерии [восставший] город Туккум в Латвии, потому что тот капитулировал, потому что отцы города упрашивали его не стрелять по гражданскому населению и потому что его отряду не хватило снарядов, он отреагировал словами: «Что за дурацкая причина, он должен был разрушить город». (Это обратный перевод с английского; в оригинале, как можно видеть на изображении, прикрепленном к посту царь написал: «Это не причина. Надо было разгромить город»).
Шанин не дает ссылки на эту цитату, но из предыдущей сноски можно сделать вывод, что скорее всего он опирался на материалы нынешнего РГИА:
«Эти донесения с пометками царя хранятся в ЦГИАЛ в Ленинграде, и под каждым замечанием, написанным голубым карандашом, выведено каллиграфическим почерком «Его императорским величеством собственноручно начертано…» и стоит подпись начальника императорской канцелярии. Эти замечания — незабываемое чтение, что-то вроде магнитофонных пленок с записью высказываний президента Никсона в дни Уотергейтского скандала, выставленных на всеобщее обозрение».
Приятель попросил проверить материалы архива и вообще подлинность этой цитаты. Шанина можно понять — книга была адресована западному читателю, который явно не собирался работать в ленинградских архивах. Точная сноска была ни к чему — хотелось передать именно эмоцию от чтения. Тем не менее, неточность осложнила поиск…
В РГИА в фонде дворцового коменданта (Ф. 1328) хранятся всеподданейшие отчеты министра внутренних дел с пометками императора. Именно там, подумал я, скорее всего и находится этот доклад. Но его там не оказалось! Про волнения в Туккуме там есть конечно, но именно сведений о действиях генерала и пометы Николая II нет. Был также запасной вариант — многотомный сборник «Революция 1905−1907 гг. в России». В разделе, посвященном восстаниям в Прибалтике, опубликован доклад курляндского генерал-губернатора Бекмана от 14 декабря 1905 года, в котором и описываются события в Туккуме. Подлинник документа хранится в московском РГВИА, в фонде Генштаба.
Генерал Хорунженков командовал правительственными войсками действующими против восставших жителей Туккума и постарался обойтись без лишних жертв в условиях фактически развернувшейся Гражданской войны. При этом, судя по рапорту Бекмана, раненных драгун прорывавшихся из мятежного города восставшие добивали, а тела их были изуродованы. 1 декабря Хорунженков пытался войти в город, но был встречен упорным сопротивлением из здания Латышского собрания и гостиницы.
Войска отступили, но на следующей день после переговоров городские жители сдались генералу. Хорунженков, не обладая достаточным количеством боеприпасов и, по всей видимости, не желая лишнего кровопролития, проявил милость к населению. Но этим же вызвал неудовольствие императора. Николай II желал полного разгрома и жестокого наказания жителей Туккума, несмотря ни на какие обстоятельства военного или гуманистического свойств. Не знаю, понимал ли он, христианин, что при полном разгроме города артиллерией погибнут не только бунтовщики, но и мирные невиновные жители, ставшие заложниками революционной войны. Сама же это пометка напомнила действия германских войск в бельгийских городах и деревнях в 1914 году. Тогда преступления немцев против мирного населения тоже диктовались необходимостью защитить солдат и тыл от действий «вольных стрелков» и партизан. Я не хочу сравнивать Николая II c германскими военными обеих мировых войн, но некоторые ассоциации невольно приходят на ум. Брутальность пометки говорит скорее не о замирении родной территории и христианском милосердии к собственным подданным, а о карательной операции на чужой территории вражеского государства.
Кстати, пометка императора воспроизведена и историком Сергеем Куликовым в статье «Карательные экспедиции» для энциклопедии «Россия в 1905—1907 гг.» Он опирался на публикации в журнале «Красный архив» (11−12 за 1925 год). Это было немного неожиданно, учитывая, что Сергей Викторович старается в своих работах показать Николая, может быть, даже более прогрессивным и либеральным, чем это было на самом деле.