Пирамид и потопа древней
Эта вечная песня…
В час, когда под луной
Хоть иголки идти собирать,
По серебряным струнам
Текут голоса — бессловесных
И далёких детей
Окликает пушистая мать.
«Где ты, старший сынок,
Мой шалун, мой крепыш первородный?
Раньше прочих я людям
Твою поручила судьбу.
Хорошо ли ты служишь,
К чему оказался пригодным,
Уголёк куцехвостый
С проточиной белой во лбу? «.
«Я сижу на цепи! «, —
Долетает бесплотное эхо.
«За высокий забор
Не пускают меня погулять.
Здесь ни доброго слова,
Ни игр, ни весёлой потехи,
Только дочке хозяйской
Погладить не лень кобеля.
Да и та уже скоро
Уедет на жительство к мужу —
За леса, за болота
Увозит её удалец… «.
И плывёт серебро
Сквозь ночную морозную стужу,
Индевелую цепь
Превращая в колючий венец.
«Ну, а ты, моя дочка,
Скорее ответь без утайки,
Белоснежный клубочек
С весёлыми искрами глаз!
Ты доверчиво руки
Лизала счастливой хозяйке,
И хозяйка, должно быть,
Гордится тобою сейчас? «.
«На домашней стене
Золотые медали сверкают,
Только лучше бы мне
Этой чести и вовсе не знать!
Женихов нелюбимых
Безропотно я принимаю.
И детей отдаю,
Только — только успев приласкать.
Я бы в тёмных полях
И задворках скиталась беспечно,
Голодала и мёрзла,
От страха сходила с ума.
Но весёлую свадьбу
Справляла по страсти сердечной
С тем могучим и мудрым,
Кого пожелаю сама! «.
И опять тишина.
Только лёгкие звёзды снежинок
Под луной продолжают
С плакучих ветвей опадать.
И окликнуть меньшого любимца,
Последнего сына,
После всех огорчений
Почти не решается мать.
Чёрно — белая морда и лапы,
Короткие ушки,
Над глазами две рыжие точки
Подвижных бровей —
Он слепому ребёнку
Занятной и тёплой игрушкой
Должен был послужить,
Чтобы тот подрастал здоровей.
«Как ты, маленький? «, —
Шепчут безмолвные лунные руны.
«Как живёшь, мой поскрёбыш,
Трёхцветный смешной егоза… «.
А в ответ: «Мы теперь
Неразлучны с хозяином юным!
Я ему заменяю
Лишённые света глаза!
У меня их четыре —
Так масть мою люди толкуют.
Зорко глядя вперёд,
Отгоняя любую беду,
Поводырь и могучий защитник,
Гордясь и ликуя,
Я с любимым своим человеком
По жизни иду.
Он без страха со мной
Отправляется в гости за реку,
Он по зимнему лесу
На лыжах пускается в путь,
И жестокие люди
Не смеют обидеть калеку,
Ведь меня, как ты знаешь,
С дороги пинком не спихнуть! «.
И чудесным теплом,
Невзирая на хватку мороза,
Наполняется сердце
От этих бесхитростных слов.
Значит, всё не напрасно —
Её одинокие слёзы,
И утраты, и горечь,
И боль, и тоска, и любовь!
И она поднимает
Седую от инея морду —
Пусть под лапами снег,
Пусть ещё далеко до весны, —
Прямо к звёздам взлетает
Её материнская гордость,
Наделяя улыбкой
Прищур незакатной луны.