поезд «киев-одесса» уходит в десять,
заржавелый голос скребёт динамик.
выход на пути налево, дверь в город — прямо,
прямо мне нельзя, что до боли бесит.
час до отправленья, гудки, гудки,
ужин в забегаловке у вокзала.
я сегодня столькое умолчал, ты сегодня столького не сказала.
верно, нужно было родиться местным,
чтоб не знать прощаний, не множить боли,
не топить их в плаче и алкоголе,
бросив все пожитки на белый столик,
подвывая песням, всем этим песням.
как же родились мы, звонки и колки,
но так, ****ь, отчаянно далеки?
за окном гудки и опять гудки.
ты пришла, как будто была всегда тут:
тёплая, искрящаяся, сквозная,
все мои рубцы и засечки зная,
как песок меж пальцами, ускользая —
бирюза и мёд, молоко и мята.
поезд отправляется, проводница
пожелала доброго всем пути.
ты пришла, чтоб снова потом проститься,
ты пришла, чтоб снова потом уйти.
ночь плывёт медлительно по вагону,
укрывая всех пассажиров в тень.
я лежу, как рыба, на верхней полке,
там, внизу, мелькают во сне посёлки,
море шепчет: спи, завтра будет день.
море шепчет: спи, завтра будет время.
я лежу, надрывно хватая воздух.
что ж вы, человечье дурное племя,
цените лишь то, чему стало поздно?
не жалей ни золота, ни монеты,
не жалей ни встречи, ни расставанья.
мы друг другу — музыки и куплеты,
мы друг другу — годы и расстоянья.
твой последний спутник к тебе придёт,
скажет, прислонившись у изголовья:
в мире всякой горечи есть исход,
и тоске, что ты привык звать любовью.
2016−2018.
Copyright: Ок Мельникова, 2018
Свидетельство о публикации 118073106819