…Ревновала ли Лиза Диму, хотела ли она разрушить его брак? Нет, никогда. Не было и угрызений совести — Димина жена со своими самодельными брошками ее вообще не интересовала. Да и дети ее мало волновали. Когда Дима рассказывал, что средняя, Женечка, начала заниматься музыкой, Лиза вежливо улыбалась. Старший, Никита, — четырнадцатилетний, казался ей отнюдь не ребенком. Она в четырнадцать считала своих родителей инопланетянами и свела свое общение с ними к позволительному минимуму. А младший — двухлетний, Лиза не помнила, как его звали. Степа? Или Петя. Да какая разница?
— За столько лет ты могла бы выучить, как зовут моих детей, — обижался Дима.
— Зачем? — недоумевала Лиза.
За Рому она вышла от тоски. Гложущей, ноябрьской, тусклой и мрачной. Дима надолго пропал — жена заболела, дети заболели, теща заболела. Сам тебе позвоню. Когда? Не знаю. И вообще — дети… Они требуют внимания. Особенно младший.
Лиза прислушалась к себе. Ничего, пустота. Звонкая и гулкая. Никаких эмоций. Порылась в подсознании, вспоминая трогательные минуты, приятные ощущения, и опять пусто — хоть ложкой скреби, ничего. Она вдруг больше ничего не чувствовала. Дима стал чужим, посторонним…