Мда, — протянула Курочка Ряба, — Что ревём-то? Что хотели, то и получили, в чём проблема-то?
— Ууууу, — завывала бабка.
— Ууууу, — вторил ей дед.
— Маразматики, — вздохнула Курочка, — Два дня пытаться разбить яйцо и реветь, когда оно разбилось.
— Оно не, оно, оно не золотоооое, — заревела бабка с новой силой.
— Как это, не золотое? — удивилась Курочка, — Вот же.
Оно подошла к скорлупе и пошевелила её лапой.
— Вот, видите? Золотое.
— Внутрииии, — всхлипывал дед.
— Ах вот оно что! — воскликнула Курочка, — Внутри не золотое?
— Да! — хором подтвердили дед с бабкой, не переставая реветь.
— Ну вы и… Меркантильные люди.
— Чего? — спросил дед.
— Жадные, говорю. До денег.
Курочка сидела на полу поникшая.
— Я старалась, — чуть не плакала она, — Это, знаете ли, занятие не из лёгких… А вы…
Дед утёр слёзы, встал и собрал скорлупки в ладонь.
— Ну, ежели так-то… Ну, мобыть и на коня хватит. Хотелось бы пару, конечно, да телегу създати…
— Алё, любезный! — возмутилась Курочка Ряба, — Дарёному коню в зубы, так-то, не смотрят. И вообще, радуйтесь, что хоть столько есть. Другие вон с обычной скорлупой яйца несут, так все рады, а вы… Тьфу!
Ряба насупилась и отвернулась.
Бабка с дедом сели вместе на лавку и о чём-то шушукались. Потом бабка стукнула деда по плечу и сказала: «Ступай, ступай». Дед, потирая ушибленное плечо, подошёл к Курочке и замялся.
— Дык ведь это, кура… Мы ж это не со зла, а от огорчения исключительно. Ежели б всю жизнь так вот жить, ну дык вот и оно, видишь как. А мы то что? У нас то, веси, и по молодости не особо уж, чтобы так, а ныне то и вообще, считай… Ты не серчай уж на нас, старых.
— Ничего не поняла, но будем считать, что извинения приняты, — буркнула Курочка и повернулась к деду, — Купите коня с этого яйца, с остальных и ещё коней и телегу сделаешь, да и крышу починить можно…
— Каких остальных? — подала голос бабка.
— Ну остальных яиц в курятнике, — пояснила Курочка, — Вы ж 4 дня яйца не собирали, вот там и скопилось уже.
Дед с бабкой, не дослушав, толкаясь убежали в курятник. Курочка слушала их восторженные вопли, доносившиеся снаружи, и вздыхала.