Деятельность и «Дело» ЕАК

ЕАК — Еврейский антифашистский комитет — был создан в самом начале войны по распоряжению ЦК ВКП (б) наряду с другими антифашистскими комитетами. В их задачу входило связаться со всеми зарубежными организациями, которые хотят содействовать борьбе с фашизмом и помогать Советскому Союзу, пробиться в большую прессу, во все органы иностранной печати и формировать общественное мнение в пользу СССР, против фашизма. Комитеты входили в систему Совинформбюро, которое возглавлял секретарь ЦК А.С.Щербаков. Его заместитель, Соломон Лозовский, старый партиец, член ЦК с 1936 года, выполнявший в ту пору ещё и обязанности зам. наркома иностранных дел В.М.Молотова, направлял работу комитетов. ЕАК был непосредственно подчинён отделу внешней политики ЦК партии.
На пост председателя ЕАК Щербаков выдвинул известного актёра и руководителя ГОСЕТа, беспартийного Соломона Михоэлса. Беспартийность в данном случае играла на руку. Не нужно, чтобы за границей ЕАК воспринимали как звено Коминтерна. Секретарём был назначен еврейский публицист и критик, Шахно Эпштейн, имевший опыт редакторской работы в газетах США и СССР, негласный сотрудник иностранного отдела НКВД. После его смерти в 1945 году эту должность занял поэт Исаак Фефер.
Печатным органом ЕАК стала газета на идиш «Эйникайт», выходившая трижды в неделю, но подчинена была она, как все газеты, отделу печати ЦК, куда посылался на утверждение план каждого номера, и контролировалась она Главлитом.
ЕАК не был организацией в привычном понимании слова, где собирались, заседали, обсуждали, хотя спустя некоторое время возник президиум из 15 человек и проведено было несколько пленумов комитета. Штатных сотрудников в нём, кроме секретаря, и трёх-четырёх редакторов фактически не было, даже переводчики привлекались со стороны. Важно было, чтобы в составе ЕАК были «люди с именем», чтобы все видели, что к борьбе против фашизма их призывает не только Соломон Михоэлс и Шапно Эпштейн, но и учёные, писатели, поэты, государственные деятели, В комитет вошли политические деятели С. А. Лозовский (руководитель Совинформбюро) и М. М. Бородин, писатели И. Г. Эренбург и Д. Р. Бергельсон, поэты С. Я. Маршак, П. Д. Маркиш, Л. М. Квитко, кинорежиссёр С. М. Эйзенштейн, музыканты Д. Ф. Ойстрах, Э. Г. Гилельс, актёр В. Л. Зускин, генералы Я. Г. Крейзер и А. Д. Кац, Герой Советского Союза командир подводной лодки И. И. Фисанович, академики А. Н. Фрумкин, П. Л. Капица, Л. С. Штерн и др., создатель Камерного театра А. Я. Таиров, актёр и главный режиссёр Московского государственного еврейского театра Соломон Михоэлс, которому раньше отводилась роль заместителя Эрлиха, был назначен председателем ЕАК. Секретарем ЕАК стал Ш. Эпштейн.
За время своей деятельности ЕАК провёл три радиомитинга (в августе 1941-го, в мае 1942-го и в апреле 1944-го), отправил за границу 15−16 тысяч статей. Первый же митинг имел конкретные последствия: в США возникли антифашистский союз еврейских учёных и писателей во главе с Альбертом Эйнштейном и внутриобщеамериканская организация «Рашен Релиф» (Помощь России), в рамках которой образовался еврейский совет, собравший 93 млн. долларов для СССР. В ответ на просьбы этих организаций в 1943 году после Сталинградской битвы, когда поднялась волна симпатий к Советскому Союзу в Америке, туда были командированы Михоэлс и Фефер, кандидатуры которых утверждались на самом верху. Их выступления на массовых митингах (таковых было около 300) и встречи с художниками, поэтами, деловыми людьми принесли великую пользу. Они провели в США более полугода и выступали не только перед евреями США, но и перед американцами, поляками, итальянцами. Приходили русские и украинцы, проживающие в США. Состоялось большое собрание белоэмигрантов, где присутствовали князья Мещерский и Путятин, в них заговорило национальное чувство. И вот перед вчерашними врагами выступает еврей Михоэлс, рассказывает на русском языке о борьбе советского народа с фашистскими захватчиками. Эффект их агитации в пользу Советского Союза, сражающегося с гитлеровской Германией, был велик.
Среди задач ЕАК был сбор материалов о зверствах фашистов над евреями на оккупированных территориях для «Чёрной книги» и сбор сведений о геройстве евреев в период войны для «Красной книги». До издания этой книги дело не дошло, но научный сотрудник Института истории АН СССР И. Юзефович организовал передвижную выставку об участии евреев в Отечественной войне.
«Союз еврейских учёных, художников и писателей США» решил издать вместе с ЕАК «Чёрную книгу» на английском языке. Телеграфное предложение пришло от самого Эйнштейна. Эренбург, создававший книгу вместе с В. Гроссманом, хотел её издать и на русском языке. Но, как известно, её набор по указанию ЦК был рассыпан в 1948 году, поскольку там решили, что незачем выделять евреев из общего ряда пострадавших во время войны. Однако в США книга вышла в начале 1946 года и значительная часть тиража была доставлена на Нюрнбергский процесс, где присутствовали тысячи корреспондентов. Это значит, что «Чёрная книга» привлекла внимание мира к фактам массового уничтожения европейских евреев нацистами. О Холокосте заговорят позже, но «Чёрная книга» открывает ряд правдивых документальных свидетельств и воспоминаний о пережитом евреями Европы и СССР.
Ближе к концу войны члены ЕАК, особенно Михоэлс, принимают участие в конкретных судьбах еврейских беженцев, вырвавшихся из гетто или вернувшихся из эвакуации (речь идёт о прописке, трудоустройстве, получении жилплощади, материальной помощи), а также в судьбе тех, кто был несправедливо уволен, не принят в ВУЗ на национальной почве. Эта работа не входила в задачи, стоящие перед комитетом, и учёту не поддаётся. Среди инициатив, предпринятых Михоэлсом и Фефером после возвращения из США, было письмо на имя Молотова о создании Еврейской автономной республики в северном Крыму, где до войны было несколько еврейских колхозов. Представитель «Джойнта» обещал им выделить крупные суммы для расселения евреев в Крыму. Письмо это имело лишь одно последствие: в сфабрикованном против ЕАК деле оно проходило как доказательство измены родине («Джойнт», по мнению МГБ, имел план превращения Крыма в американский плацдарм в этом регионе), и подвело подсудимых под 58-ю расстрельную статью.
Летом 1952 года состоялся судебный процесс по делу арестованных в конце 48-го — начале 49-го членов ЕАК. Однако «Дело» начало «вариться» в недрах МГБ уже в 1946 году, когда появилась записка этого министерства о «националистических проявлениях» в среде ЕАК. Зав. отделом внешней политики ЦК М. Суслов организовал проверку, доложил в ЦК и подал записку Сталину о том, что деятельность ЕАК стала политически вредной, поскольку «она приобрела националистический, сионистский характер».
Арестованные в декабре 1947 года, экономист И. Гольдштейн, друг семьи Аллилуевых, которая, как известно, была поэтапно уничтожена Сталиным, и его знакомый литературовед З. Гринберг, имевший связь с ЕАК, под пытками подписали то, что от них требовали заплечных дел мастера тогдашнего министра Абакумова. В протоколах допроса значилось, что ЕАК проводит антисоветскую националистическую работу, что Михоэлс и руководимый им комитет ставит задачу создания в Крыму Еврейской республики, а для этого они намерены использовать брак Светланы Сталиной с евреем Григорием Морозовым, надеясь через него информировать Сталина по «еврейскому вопросу».
10 января 1948 года протоколы допросов легли на стол «отца народов». Судьба Михоэлся была решена. Он в это время находился в Минске. Там его и убили. Поскольку убили тайно, хоронили с почестями.
Сценарий «Дела» АЕК, члены которого обвинялись в измене родине, национализме, антисоветской и шпионской деятельности, был разработан к началу 1948 года. По ходу следствия, которое тянулось беспрецедентно долго (все прежние политические процессы завершались в месячные сроки), происходили изменения в сценарии, менялся состав «преступной группы». В конечном счёте перед судом предстало 15 членов ЕАК. «Дело» ЕАК занимает 42 пухлых тома. Какие же это были пальцы, из которых можно было столько высосать! Чем были эти три года для арестованых, невозможно даже вообразить. К информации не допускают. Протоколы допросов остаются тайной за семью печатями. «Материалы оперативных разработок», где спрятана вся кухня фальсификации дел, тоже закрыты. «Тюремные дела» могли бы много рассказать, как издевались над безвинными, сколько времени они провели в холодном карцере, как долго они находились без сна, когда их лишили жизни.
Недавно завеса над «государственной тайной» слегка приподнялась: опубликована стенограмма закрытого судебного процесса над членами ЕАК (книга вышла в издательстве «Наука» в 1994 году под названием «Неправедный суд. Последний сталинский расстрел»). Стало совершенно очевидно, что направление допросов тех, кто проходил по этому делу, полностью совпадает с содержанием записки «О Еврейском антифашистском комитете», которую МГБ направило 26 марта 1948 года в ЦК ВКП (б) и Совет Министров. Иначе говоря, «Дело» было заранее спланировано. Как сказано у поэта, «продуман распорядок действий, и неотвратим конец пути».
Стенограмма судебных заседаний опубликована с сокращениями, но и при том — это потрясающий документ, дающий богатейшую информацию к размышлениям. К тому же он вызывает целую гамму чувств: от негодования и возмущения заказным характером и абсурдностью обвинений, зверскими способами выбивания следователями заведомо ложных показаний, явно антисемитскими установками и глухотой суда, полным отсутствием защиты — до удивления и преклонения перед мужеством, глубокой порядочностью, с которой держались Лина Штерн, Лозовский, Юзефович и Шимелиович, единственный из всех выдержавший все истязания и не оговоривший никого, не подписавший ложных показаний, которые ему подсовывали следователи-костоломы. А между этими двумя полюсами чувств — неотступная боль за тех, кто попал в колёса этой адской машины, именуемой сталинским правосудием, боль за растоптанное человеческое достоинство, за загубленные жизни ни в чём не повинных людей.
Суд приговорил к расстрелу Лозовского Соломона Абрамовича, Фефера Исаака Соломоновича, Бергельсона Давида Рафаиловича, Юзефовича Иосифа Сигизмундовича, Шимелиовича Бориса Абрамовича, Маркиша Переца Давидовича, Зускина Вениамина Львовича, Квитко Лейба Моисеевича, Гофштейна Давида Наумовича, Теумин Эмилию Исааковну, Ватенберга Илью Семёновича, Тальми Леона Яковлевича, Ватенберг-Островскую Чайку Семёновну. Приговор был приведён в исполнение 12 августа 1952 года. Доведённая почти до помешательства Штерн Лина Соломоновна была приговорена к лишению свободы в ИТЛ, а после отбытия срока — к высылке в отдалённые места сроком на 5 лет. Брегман Соломон Леонтьевич, находившийся в бессознательном состоянии в конце судебного процесса, умер в Бутырской тюрьме.
Решением Верховного суда СССР от 22 ноября 1955 года приговор был отменён, дело прекращено за отсутствием состава преступления, а жертвы реабилитированы.