Я видел одного счастливого человека.

«В Стену плача в Иерусалиме все вставляют записочки — все чего-то просят у Бога. Я не стал этого делать. Зачем? У Всевышнего и так забот хватает, зачем еще его перегружать? Что нам подарит будущее — то и подарит. Горе? Переживем, не впервые. Радость? Слава Богу. …
Телячьей восторженностью я никогда не страдал. Праздники в нашей жизни мгновенны, эпизодичны, а вся жизнь — борьба, страдания, потеря близких, постоянные сомнения в себе, в своем деле, в своих способностях, болезненные размышления о смысле жизни… Как можно быть беспечно счастливым?!
Однажды, еще в пору моей молодости, меня встретил на улице один пожилой писатель и спрашивает:
— Левочка, как дела?
Я говорю:
— Нормально.
А он как затопал ногами, как закричал:
— Как вам не стыдно! Вы в жизни вытащили такой счастливый билет! Работаете в театре, играете такие роли! Вы должны были сказать мне: „Я счастлив!“ А вы? Вам не стыдно? — И убежал в праведном гневе прочь.
Я тогда растерялся. Но тем не менее жизнерадостнее и счастливее после этого не стал. Каким был, таким и остался: в меру веселым, в меру задумчивым. Видно, на роду мне написано быть Трагическим клоуном.
Счастье — это как букет цветов, как рождение ребенка, как влюбленность. Это все редкие фрагменты. В основном жизнь — это работа, потеря друзей, потеря близких. Я видел одного счастливого человека. На пляже в Болгарии бегал немец, и он радовался всему. Он пил пиво и хохотал, бежал в море и хохотал, хватал ракушку и хохотал. Все его стеснялись и прятались от него. Так что страшнее этого счастливого человека я ничего не видел».